Трое против колдовского мира

Но настали другие времена. Пагар, который начинал мелким арендатором на юге, чтобы прийти к власти, стал набирать в свои войска кого попало. Сначала он завладел двумя южными провинциями, затем стал владыкой Карса — разорившиеся местные торговцы готовы были провозгласить своим повелителем кого угодно, кто пообещал бы им восстановить мир. К концу того года, когда мы появились на свет, Пагар был уже достаточно силен, чтобы рискнуть выступить против объединенных сил противника. А еще через четыре месяца его провозгласили герцогом. Он пришел к власти в государстве, раздираемом на части войнами, междоусобицами, распрями. Его окружение состояло из всякого сброда, главным образом из наемников, которых под знамена Пагара привела лишь жажда наживы. Удержать их можно было только обещая легкую наживу, иначе они в любой момент сами отправились бы на разбой. И Пагар сделал то, чего ожидали и опасались мой отец и Корис: он устремил свой взор за пределы герцогства в поисках доступной добычи. И смотрел он на север. Эсткарп стоило потрясти хорошенько. Ивьян, под воздействием колдеров, изгнал и уничтожил тех людей Древней расы, что давным-давно основали Карстен, так давно, что никто и не помнит точной даты. Они погибали в мучениях или их изгоняли далеко в горы. За их спинами остался лишь страх и унижение. В Карстене были уверены, что в один прекрасный день Эсткарп потребует расплаты за эти жертвы. Теперь Пагару оставалось лишь слегка подыграть таким настроениям, выступить против Древней расы и тем самым сплотить герцогство. Но Эсткарп был грозным противником, и Пагару нужно было еще кое в чем убедиться — дело было не столько в непреклонных и достойных воинах Древней расы, сколько в колдуньях Эсткарпа, которые обладали Силой, не подвластной никаким объяснениям. Выступать против них было опасно. К тому же между Эсткарпом и салкарами существовал прочный и нерушимый союз, а салкары были бесстрашными мореходами, вынудившими Ализон пойти на перемирие после тяжких сражений. В любой момент они могли повернуть свои корабли на юг, и тогда не защищенному со стороны моря Карстену было бы не сдобровать, а это грозило восстанием торговцев Карса. Поэтому Пагар начал готовиться к войне тайно.

В то лето все началось с небольших набегов на Эсткарп — то там, то тут — достаточно осторожных, чтобы фальконеры и стражи границы, которыми командовал мой отец, не заподозрили приближение войны. Набеги эти без труда отражали, и похожи они были на укусы комара — потери в несколько человек. Было ясно, что это делалось, чтобы незаметно истощать силы Эсткарпа. Мой отец предупреждал об этом. В ответ Эсткарп обратился за помощью к флоту салкаров, что заставило Пагара призадуматься. Остоврул выставил против него двадцать кораблей, благополучно перенесших шторм благодаря отличной морской практике, и нанес сокрушительный удар по патрульно-сторожевой службе карстенцев, что вывело из строя войско герцога на целый год. За этим последовал мятеж на юге, в тех местах, где когда-то правил Пагар, под предводительством его единокровного брата — так что Пагару пришлось бросить все силы на подавление повстанцев. Таким образом, три года, а может и больше, были отвоеваны и угрозы хаоса удалось избежать, а закат Эсткарпа не завершился вечной ночью, чего так боялась Древняя раса.

Во время военных действий нас увезли из форта, но не в Эс, так как мать и отец держались подальше от того города, где правил Совет. Леди Лойз перебралась в небольшое поместье в Эстфорде и взяла нас к себе. Ангарт по-прежнему заменяла нам родную мать, и с хозяйкой Эстфорда у них установились отношения, основанные на взаимной заботе и уважении. Ведь когда-то леди Лойз, переодевшись в платье наемника, отважилась вместе с моей матерью пробраться в самое логово врага, в Карс, и противостоять там герцогу Ивьяну и его силам.

Наконец, после затяжного выздоровления госпожа, Джелит совсем поправилась и начала помогать моему отцу, приняв на себя обязанности вице-хранителя границы. Вместе они управляли Силой, но не так, как это делали колдуньи. И теперь я знаю, что колдуньи с подозрением и завистью относились к их единому Дару, хотя он был направлен только на благо Древней расы и Эсткарпа. Колдуньи утверждали, что мужчина не может обладать колдовским Даром, и к тому же втайне недолюбливали мою мать за то, что она связала свою судьбу с Саймоном, человеком из другого мира и времени. В то время Совет не проявлял к нам, их детям, никакого интереса. Скорее всего, они просто игнорировали факт нашего существования. Каттею даже не подвергли проверке на обладание Даром, что проделывали со всеми девочками Древней расы по достижению ими шестилетнего возраста.