Трое против Колдовского Мира. III-V

Мрачный ландшафт насытился призрачным голубоватым светом… Как-то однажды мне довелось ехать по границе Торовых Топей, и я наблюдал за слоем тумана мерцающие синие огни; это явление не было редким в тех местах. Такие же огни вспыхивали теперь вокруг нас, они были всюду — на деревьях, на кустах. Раньше такого здесь никто не примечал.

С конями начало твориться что-то неладное: они храпели, становились на дыбы.

— Хватит их погонять, иначе они взбесятся! — крикнул я Кемоку.

Последнюю полумилю я пытался сдерживать коней, воздействуя на них силой воли; и все-таки вскоре они перестали подчиняться мне. Мы спрыгнули с коней, я встал между ними и, положив руки им на холки, попытался мысленно успокоить, не давая им сорваться с места. Кемок присоединился к моим мысленным усилиям, и кони присмирели.

Успокаивая коней, я перестал замечать, что творится вокруг, и поэтому был напуган неожиданной вспышкой в небе, сопровожденной глухим рокотом, непохожим на гром и исходившим словно из-под земли, которая начала содрогаться у нас под ногами. Кони испуганно заржали, но остались стоять на месте. Они прижались ко мне боками, и я обхватил их за шеи, словно они были мне спасительным якорем в этом обезумевшем мире.

Тусклые огни, мерцавшие здесь и там, взметнулись вверх языками пламени. Снова небо озарила вспышка, и земля содрогнулась. На какой-то момент наступила тишина, а затем началось нечто невообразимое.

Земля заходила ходуном, как будто под ее поверхностью прокатывались гигантские волны — в сторону южных гор. Поднялся ураганный ветер с дождем. Он гнул деревья и ломал ветви, он не давал дышать, от него мутился рассудок. Этой буре невозможно было противостоять, оставалось только надеяться, что она когда-то кончится.

И уж если здесь это буйство стихий чуть не свело нас с ума, то в горах они разбушевались с еще большей силой. Той ночью волнение земной тверди раскачивало горы, и то, что раньше было горой, проваливалось вниз и становилось ущельем, а то, что было ущельем, вздымалось горой. Естественный барьер, созданный природой между Эсткарпом и Карстеном, ломался, разрывался, комкался — силой, разбуженной и направленной человеческой волей.

Взявшись за руки и слившись мысленно, мы с Кемоком по-прежнему составляли словно бы одно целое. Казалось, пришел конец света. Мы перестали видеть и слышать; осталась лишь способность осязать, и мы старались сохранить ее, чтобы не утратить всякого ощущения самих себя.

Но рано или поздно все заканчивается. Кончилась и эта неописуемая буря. Над нами еще висели тяжелые плотные тучи, но сквозь них начал просачиваться серый утренний свет. А мы так и стояли на дороге — Кемок, я и кони — будто окаменевшие. Земля больше не содрогалась под ногами, и к нам возвращалась ясность сознания.

К нашему удивлению, буря оставила не так уж много следов вокруг — там и сям виднелись сломанные ветки деревьев да лужи на дороге. Почти одновременно повернувшись, мы посмотрели на юг. В той стороне небо до сих пор было сплошь затянуто черными тучами, и в них время от времени вспыхивали молнии.

— Что там… — начал было Кемок, но затем отвернулся и замолчал.

Нам стало ясно, что Совет Владычиц воспользовался Силой так, как ею прежде в Эсткарпе не пользовались. Я не сомневался, что нападение Пагара сорвано: его войско, находящееся в горах, несомненно попало в эту невероятную катастрофу.

Я разгладил спутанную, мокрую гриву своего коня, и он захрапел, затоптался на месте, словно пробудившись от дурного сна. Садясь в седло, я не переставал удивляться тому, что мы остались живы.

— Настал наш час! — мысленно произнес Кемок.

Мы оба ощутили необходимость бессловесного общения, ибо казалось, что мысли, высказанные вслух, могут разбудить еще не иссякшие колдовские силы. Мы тронули коней, и на этот раз они резво взяли с места в галоп. Начало светать, птичий щебет нарушил тишину. Гнетущее чувство ушло, и, освободившись от него, мы мчались по дороге во весь опор, стараясь выиграть время.

Вскоре Кемок свернул на какую-то тропу. Там наше продвижение несколько замедлили деревья, поваленные бурей. Мы продолжали скачку, погоняя коней на открытых местах.

То ли мы оказались на заброшенных тропах, то ли жители Эсткарпа, измученные бурей, не спешили выходить из своих домов, но нам не встретилось по пути ни одной живой души, даже в полях у одиноких ферм. Все складывалось благоприятно для нас.

К ночи мы добрались до той заброшенной фермы, где Кемок прятал еще трех коней. Отпустив на луг тех, на которых мы примчались сюда, и подготовив к дороге трех других, мы поели и легли спать. Ночью Кемок разбудил меня. В небе светила луна.

— Пора выезжать, — сказал он тихо.

На этот раз мы были в пути совсем недолго. Когда мы спешились на краю какой-то лощины, я посмотрел вниз и увидел серое каменное строение, окруженное небольшой рощицей. Безо всяких объяснений я понял, что это — Обитель.

4