Трое против Колдовского Мира. III-V

— Да. Она’считает, что этот сон наслала какая-то темная сила, которая пытается на тебя повлиять.

— И ты так думаешь?

Килан встал:

— Возможно, вы оба правы: это и предзнаменование, и происки какой-то враждебной силы. В этом краю надо держать ухо востро и быть готовым ко всему…

А назавтра с рассветом мы опять отправились в путь — мы с Киланом, Годгар и Хорван, трое людей Эфутура и Дагона. Мы выехали в сторону западных гор встречать тех, кто шел к нам из Эсткарпа. Над головами у нас кружили фланнаны и птицы, служившие Дагоне гонцами и разведчиками; по их сообщениям, вокруг было неспокойно. На возвышенных местах мы видели наблюдателей — некоторые казались людьми, другие — чудовищами. Был ли то враг, готовящийся к удару, или только глаза и уши более мощного противника — этого мы не знали.

Подозрительные места мы миновали в обход. Когда возле реки нам встретился небольшой лесок, Дагона, остановившись лицом к нему, поднесла два расставленных пальца к губам и плюнула через них направо и налево. Мне этот лесок показался самым обычным; не хуже и не лучше любой рощицы в Долине, и вид его не вызвал никакой тревоги. «Сколько же всевозможных ловушек подстерегает в Эскоре несведущих и неосторожных», — подумал я.

Как ни быстроноги были рентаны, только через два дня достигли мы гор. Килан и я, спешившись, стали подниматься навстречу эсткарпцам. Нынешний подъем был не таким сложным, как наш переход в Эскор — теперь мы уже знали этот склон и двигались более коротким и легким путем.

Тех, кто сейчас шел с запада, должно быть, вело сюда стремление, зароненное в Эсткарпе Киланом. Это были воины пограничных отрядов, и с некоторыми из них нам довелось сражаться бок о бок. Увидев нас с Киланом, они стали в изумлении протирать глаза, как люди, пробудившиеся от глубокого сна, а потом с приветственными криками радостно устремились к нам; кто протягивал нам руки, кто хлопал по плечу, — мы не стали для них изгоями.

И снова прошлое, казавшееся таким далеким, догнало нас. Мы узнали новости из Эсткарпа: усилия, потраченные на решающий удар против армии Карстена, настолько ослабили Совет Владычиц, что он утратил безраздельную власть над страной; многие колдуньи погибли, и теперь там фактически правил Корис с Горма, давний товарищ нашего отца. Он был занят укреплением власти в стране, где иначе грозил воцариться полный хаос.

В Эскор пришел отряд, высланный, чтобы найти нас троих; Корис всегда был нам как отец, а его жена, госпожа Лоиса, стала нам даже больше матерью, чем та, что была слишком занята другими делами, чтобы предъявлять права на эту роль. Итак, если бы мы захотели, мы могли бы вернуться — изгнание наше закончилось. Но мы с Киланом знали, что обратного пути нет, и наше место в Эскоре.

Эти эсткарпцы встречались с людьми Хорвана, и им тоже передалось стремление двигаться на восток. Теперь они жадно слушали рассказ Килана и, кажется, не собирались возвращаться. Судьба очень услужила нам, послав этих испытанных воинов под наши знамена.

4

Мы быстро преодолели спуск, но за это время солнце скрылось, и по небу поползли тучи. Обитатели Долины ждали нас внизу. Дагона рассеянно приветствовала эсткарпцев, с беспокойством поглядывая вокруг — один за другим подлетали и улетали ее крылатые гонцы.

У нас с Киланом тоже возникло какое-то гнетущее чувство, вызвавшее даже легкий озноб, но не оттого, что солнце скрылось за тучами и поднялся ветер, а от охватившего нас недоброго предчувствия, которое невозможно было побороть.

Но люди, совершившие переход через горы, устали; среди них были женщины и дети, для которых подъем и спуск оказались нелегким испытанием. Необходимо было где-то разбить лагерь.

— Скорее в путь! — сказала Дагона, махнув рентанам. — Задерживаться на ночь здесь нельзя, мы станем легкой добычей для того, что скрывается во мраке.

— А что это может быть? — спросил Килан.

— Не знаю, оно недоступно зрению моей пернатой стаи, но я чувствую, как оно приближается.

Мы тоже это чувствовали. Даже воины, пришедшие из Эсткарпа, лишенные Дара, тревожно озирались, кольцом окружив своих женщин, надевая шлемы и застегивая кольчужные шарфы.

— Эти люди не дотянут до Долины без отдыха, — предупредил я Дагону.

Она кивнула:

— Я знаю место, где можно разбить лагерь — жаль, это не слишком далеко отсюда, но все-таки там лучше, чем здесь.

И Дагона повела нас. В предгрозовом освещении ее волосы были серебристо-черными, а не золотисто-рыжими, как прежде. Всадники посадили с собой на рентанов женщин и детей. Со мной на Шиле ехала девочка-подросток с туго заплетенными косичками под алым капюшоном. Она крепко держалась за мой пояс.

— Куда мы едем, господин? — голос у нее был нежный, как свирель.

— Туда, куда ведет нас госпожа, — ответил я. — Это ее страна, и она знает здесь каждую тропинку. Меня зовут Кемок Трегарт, а тебя?

— Я Лоэлла из рода Мохакаров, господин Кемок. А что это за птицы летят за госпожой? Ой, да это не птица — это… это человечек!

Один из фланнанов забил крыльями, зависнув в воздухе рядом с Дагоной, повернувшейся к нему.