Трое с десятой тысячи

Конечно, миллиарды ребят завидовали тому, что они проводят каникулы на Разведчике, так же как миллиарды взрослых завидовали их родителям. Это была здоровая и понятная зависть. Ведь на Разведчике проводились последние расчеты и подготовительные исследования для полета «Земли» к созвездию Центавра. О чем можно мечтать еще?

О Разведчике уже много месяцев говорили и слушали в университетах и институтах, в подземельях Нептуна и подводных портах Венеры, в пустынях Марса и в кристаллических джунглях Меркурия. О нем говорили, его показывали, о нем писали целые тома.

Поэтому с первого дня, когда стало известно, что родители начнут работу в экипаже Разведчика, Ион и близнецы мечтали, видели во сне и неустанно думали о том, как было бы чудесно самим опуститься на его поверхность, самим оказаться на знаменитейшей из всех механопланет «человеческой вселенной». Все, что можно было увидеть и услышать в телегазетах и телепередачах, по любительским видеофонам, в домашних и общественных видеотеках о жизни и работе на Разведчике, — все выглядело превосходно, необычно… Достаточно было хоть раз увидеть Разведчика со стороны — маленькое опалесцирующее зеленым светом и совершенно, ну абсолютно одинокое пятнышко на фоне черной бездны космоса.

Было бы преувеличением утверждать, что в эту эпоху светилась уже вся Солнечная система. Но от тысяч искусственных спутников и солнц, от десятков тысяч станций и космических узлов, от сотен колоний механопланет шел общий свет, как от одной огромной кометы. Только за Нептуном огни гасли, и туда шла лишь единственная плутонская трасса. Нептун был конечной станцией всех возможных космических маршрутов, таких как «Земля — Венера», или «Луна — Сатурн», или, наконец, «Меркурий — Нептун». Плутон был планетой обитаемой, но незаселенной — чересчур много урана, чересчур сильный треск счетчиков Гейгера, чересчур высокая радиоактивность. Еще светили спутники Плутона, спутники спутников, их трассы и станции. А дальше? Дальше уже простирался только океан пустоты, тишины и тьмы. И именно в этом океане вершил свой одинокий полет Первый Разведчик человечества, решившего оседлать созвездие Центавра — Первый Разведчик Новой эры. Поэтому с расстояния миллионов километров казалось, что нет ничего более прекрасного, чем каникулы на Первом Разведчике, и каждый должен был это понять.

Увы, так только казалось. После прибытия на место выяснилось, что вовсе тут не так уж прекрасно, не так уж неслыханно, не так уж галактически интересно, как они мечтали и думали каждый про себя: Ион на родном Сатурне, близнецы на родной Земле.

У взрослых все обстояло совершенно иначе. Те вылетали на скоростных космолетах далеко за пределы секторов Десятой Тысячи, проводили наиболее ответственные исследования из всех проводившихся по всей Солнечной системе. Но Иону и близнецам приходилось оставаться на Разведчике, а здесь для них не было никакой, абсолютно никакой самостоятельной, полезной работы. Ведь помните: Разведчик все делал сам — от астро-физико-химических замеров до… салата из лимонов. И все время рядом неотступный, внимательный опекун, идеал в искусственной коже — Робик. Иону и близнецам нечего было делать.

Если бы не это обстоятельство, у них были бы чудеснейшие каникулы во Вселенной. Особенно для Иона, который родился на Сатурне и впервые в жизни столкнулся с таким чудом техники. Если бы не это, Иону и близнецам было бы что рассказывать и вспоминать месяцами. Разведчик был действительно прекраснейшим во Вселенной произведением человеческих рук. И все-таки что-то тут не клеилось. По сравнению с грандиозностью задач на Разведчике было слишком хорошо, слишком тихо и слишком удобно. Конечно, можно было бы, как обычно на каникулах, придумать себе игру или занятие. Но ведь мечталось о серьезном деле. Игра? На Разведчике это слово звучало бы почти кощунственно. Во всяком случае, оно задевало их честь.

Кресла продолжали мягко покачиваться над цветочными клумбами, маленькое облако опять закрыло солнце, над садом мигнула очередная серебряная волна дождя.

Ион поднял голову и взглянул на Альку. Солнце разогрело ее щеки. «Какая она красивая!» — подумал он и сказал:

— Может быть, что-нибудь еще случится.

Робик так и сел.

— Ничего не может случиться.

— Почему?

— На Рапере ничего не может случиться. Полная гарантия безопасности.

— Прости, — сказала Алька, — но каждому известно, что даже самая надежная система безопасности не имеет стопроцентной гарантии.

— Верно, — неохотно согласился Робик. — Однако Разведчик дает максимум безопасности по сравнению со всеми остальными искусственными планетами, взятыми вместе.

— По сравнению, — отметила Алька. — Ты же сам говоришь: по сравнению. А не вообще.

У Робика что-то странно замигало в глазах.

— Робик! — изумленно воскликнул Ион.

— Что?

— Ты нервничаешь?!

— Вот именно.

— Разве это возможно? — закричал возбужденно Алик. — Ведь с вами этого не бывает. Вы всегда такие…

— Всегда — не всегда, такие — не такие… — бурчал Робик. — Разведчика и меня проектировали в одном институте.