Трое в Долине

На озере, одна из берегинь, озябнув или накупавшись, с шумом и брызгами начала выбираться на берег. Ее попробовали задержать, но она ловко прыгала из стороны в сторону, одну перехватила за руку и бросила в воду, перескочила и выбежала на золотой песок.

Невры видели, как она быстро отжала длинные волосы, красиво и грациозно изгибаясь из стороны в сторону, по-детски попрыгала на одной ноге, вытряхивая воду из ушей, потом без спешки набросила на себя платье, короткое и полупрозрачное, подхватила крылья.

Обе подруги, оставшись без третьей, побрызгались немного, но быстро заскучали и начали выбираться на берег. Одна сразу ухватила платье, а вторая растерянно озиралась, подошла к кустам, осмотрела, вернулась к воде и, присев на корточки, долго и внимательно всматривалась вглубь.

Подружки, уже одевшись, нетерпеливо покрикивали. Она снова пошла заглядывать по кустам, делая круги все шире и шире.

Олег закусил губу. Эта вила беспомощна, но две другие... Против них могут оказаться бесполезными сила и умение Мрака, а его умение волхва вовсе не пригодится, ибо он не знает за что хвататься.

Таргитай прошептал:

— Если подойдет близко, я не утерплю, скажу: «Гав»!

— А те гавкну, — пригрозил Мрак. — Там гавкну, что и мявкать не сможешь. Лежи тихо!

— Да я так, пошутковать...

— Тихо, удавлю!

Глава 23

Обе берегини, посоветовавшись, крикнули что-то подруге, разбежались и, мощно ударяя крыльями по воздуху, взвились над озером, сделали круг, невры судорожно вжимались в мох, стараясь, чтобы сверху не заметили, но вилы быстро унеслись в сторону заходящего солнца.

— И так задержались, — определил Мрак деловито. — А этой, значит, чтоб догоняла, когда крылья отыщет... Видать, батя у них строгий!

— А если эта не отыщет, — прошептал Олег. — Он сам за ней сюда явится?

— Типун тебе на язык.

— Волхвы стараются предусмотреть все.

— Волхвы сами себя запугивают до икотки.

Он начал потихоньку приподниматься. Олег все еще опасливо поглядывал на небо, не вернулись бы опасные подруги этой, которой не повезло.

— Эй, — сказал Мрак негромко. — Не это ли ищешь?

Он поднял над головой платье, крылья в другой руке, медленно пошел из кустов. Вила замерла, взгляд в испуге заметался по сторонам, но в руке незнакомца было именно ее платье, и она обреченно стояла, смотрела, как приближается, огромный и сильный, пахнущий потом, хотя рядом озеро с чистейшей водой, лохматый, с всклокоченной головой и широкой грудью, заросшей густыми волосами так плотно, что кожи не видно.

Мрак показал ей крылья, но когда нерешительно протянула руку, покачал головой и сунул добычу в мешок. Вила побледнела, в глазах мелькнули страх и отчаяние. Она не горбилась, стояла так же ровно, ничуть не стесняясь наготы, широкая в бедрах и удивительно тонкая в поясе, высокогрудая, с чистой, без единого изъяна кожей. Мокрые волосы тяжело падали чуть ниже поясницы, и она не делала ни малейшей попытки закрыться ими.

— Зачем? — спросила она тихо. — Ради озорства?

В ее голосе звучала надежда, но Мрак покачал головой, и глаза ее погасли.

— До озорства ли? — спросил он.

Она оглядела его с головы до ног, в ее глазах появилось странное выражение словно уже примирилась и даже примерялась к новой роли. Спросила осевшим голосом:

— Да, вы, судя по виду, мужчины серьезные... Значит, в жены меня?

Он оглянулся. Олег и Таргитай уже выбрались из кустов, двигались к ним, не отрывая блестящих глаз от ее сверкающего тела.

Мрак сказал сожалеюще:

— Да, ты была бы женой всякому на похвальбу.

В ее глазах снова вспыхнула надежда:

— Не в жены?

— Нет, — ответил он честно, — но кое-что от тебя нам нужно.

Она снова смерила его долгим взглядом, менее внимательно осмотрела Олега и Таргитая. Глаза ее стали угасать, а голос стал печальным:

— Да, я понимаю. Трое молодых, здоровых мужчин. Как все еще не набросились... Но если вы в дороге, то вам не надо будет стирать, варить, убирать дом, рожать детей?

Мрак бросил ей одежду:

— Не надо. Прости, крылья пока не отдам.

Она быстро набросила платье, почти не скрывавшее ее наготы, сказала без особой надежды:

— Я могу дать слово, что не улечу.

Мрак отмахнулся:

— Да знаем ваше слово.

— Я поклянусь всеми богами!

— Не стоит.

— Даже нашим отцом — Стрибогом! Ни одна вила не нарушит такую клятву.

Мрак усмехнулся:

— Вила нет, а женщина — да. К тому же ваши клятвы обязательны только друг для друга, но не перед людьми.

Она опустила голову.

— Ладно, сдаюсь. Но зачем тогда ты дал мне одеться?

Олег и Таргитай переглянулись, разговор какой-то непонятный, а Мрак сказал мирно:

— Для начала, лапушка, ты выведешь нас из этого проклятого леса, где все так светло и радостно, в лес темный, болотный, гадкий, укажешь нам то болото, в котором живет Великий Упырь. Не вскидывай бровки, мы не совсем сумасшедшие. Хотя, конечно, не совсем в здравом, это верно.

— А, — сказала она, ее лицо прояснилось, хотя отвращение в глазах осталось, — вам здесь не по себе, и вы здесь ничего не можете?

Олег ответил честно:

— Не можем.

— Пойдемте, — сказала она.