Трое в карантине и другие неприятности

Вилли, не переставая лаять, пытался выскочить на лестничную площадку и отчаянно таранил Кирину ногу, мешавшую его планам. Малознакомых людей, в отличие от знакомых, пес не жаловал.

– А где Вероника Андреевна? – сурово спросил юноша.

– Я за нее, – ответила Кира.

– С ней что-то случилось? – испуганно пискнула девушка.

– Нет-нет, все в порядке, – заверила Кира. – Сейчас Веронике Андреевне есть кому помочь.

– А она тоже так думает? – строго уточнил Костя.

– Разумеется, – из-за спины Киры подтвердила Вероника Андреевна. – Костенька, Катюша, спасибо вам за заботу, хорошие вы дети.

– Ладно, тогда мы пойдем дальше, – кивнул Костя, – но если вам что-то понадобится, звоните.

«Дети», громко топая, побежали вниз по ступенькам.

Кира, взяв на руки Вилли, подошла к перилам, огораживающим лестничную площадку, и глянула вниз.

Достигнув первого этажа, Костя на секунду остановился и, сдвинув маску, быстро поцеловал Катю. Катя погрозила ему пальчиком, что-то сказала и засмеялась. Затем дверь подъезда хлопнула, и наступила тишина. Но ненадолго: клацнули замки, и из соседней квартиры высунулась ее обитательница.

– Вернулась из заграниц своих? Здоровая? Точно? – учинила Кире допрос пожилая женщина. – А пионеров отвадила, что ли?

– Не пионеров, Клавдия Филипповна, а волонтеров. И не отвадила, а сказала, что Веронике Андреевне есть, кому помочь.

– Это когда как. Татьяна днюет и ночует в больнице, а на Веньку известно какая надежда. Неделю назад видела, как она сама в магазин ходила. В маске, правда, но она же в группе риска. Куда это годится? – констатировала бдительная соседка. – А ты не махнешь снова по заграницам?

– Сейчас я могу махнуть в супермаркет, – пробурчала Кира, – и то со всеми предосторожностями – в маске и в ластах… тьфу, в перчатках.

– Ну да, ну да, – согласилась Клавдия Филипповна. – Если что, я готова с песиком погулять… Говорю же, соседи иногда ближе родственников оказываются! Вот я недавно Андреевне историю рассказала: внучка уж так любила бабушку, так любила! Пока бабушка внучке квартиру не отписала. А как отписала, внучка любимую бабушку на улицу выгнала. Ужас!

– С Вероникой Андреевной такого не случится, – сказала Кира. – У нее внучки нет.

Клавдия Филипповна с подозрением посмотрела на Киру, стараясь понять, шутит та или говорит серьезно. Так и не поняв, неодобрительно хмыкнула, юркнула к себе и с лязгом заперлась на все замки.

Кира закрыла дверь и спустила собаку на пол.

– Вероника Андреевна, поправьте меня, если я ошибаюсь. Вы открываете всем подряд и даже не смотрите в глазок…

– Кирочка, вы переоцениваете мою неосмотрительность, – Вероника Андреевна бросила мимолетный взгляд на большое зеркало, которое висело в прихожей, и, очевидно, осталась довольна результатом, потому что замурлыкала свою любимую песенку. – Ах, Арлекино, Арлекино, надо быть смешным для всех…

– Вашу неосмотрительность переоценить трудно, – покачала головой Кира.

Доверчивость Вероники Андреевны в сочетании с ее забывчивостью граничила с безрассудством. Она периодически забывала, что посторонних в квартиру пускать нельзя ни при каких обстоятельствах, а в условиях карантина – в особенности.

Незваные гости – лжекурьеры, псевдогазовщики и прочие мошенники всех мастей – беззастенчиво этим пользовались. Другие соседи угрожали таким визитерам полицией, а Вероника Андреевна, невзирая на запреты дочери и внука, распахивала двери и развешивала уши.

На прошлой неделе Кире пришлось взашей выталкивать из квартиры Вероники Андреевны «дезинфектора», который уже опрыскивал чем-то кухню.

По запаху «мощнейшее антикоронавирусное средство» сильно напоминало дихлофос. За работу «дезинфектор» просил «символичные» тридцать тысяч рублей и очень обиделся, что от его «услуг» отказались, еще и в грубой форме.

– Вы еще пожалеете, – прошипел он, взваливая на плечи свое «оборудование».

Вероника Андреевна долго не хотела верить, что, опоздай подмога на полчаса, пострадал бы не только ее кошелек…

Простодушие Вероники Андреевны не мешало Кире искренне восхищаться соседкой и считать ее незаурядной личностью.

Вероника Андреевна Сухарева-Вишневская в свое время училась на актерском факультете ГИТИСа, играла в театрах Таллинна, Москвы и Санкт-Петербурга, работала на радио и на озвучании зарубежных фильмов, снималась в кино. Раньше Сухареву-Вишневскую время от времени приглашали сняться в эпизоде, но потом, к ее большому огорчению, перестали.

Муж Вероники Андреевны, драматург Генрих Вишневский, умер много лет назад. Замуж она больше не вышла, хотя, по ее словам, могла бы, и не раз. Ее отец, Андрей Вениаминович Сухарев, был именитым ученым-геологом, профессором геологического института имени Карпинского. Именно ему в советском прошлом дали квартиру в историческом центре Петербурга, в которой его дочь жила по сей день.

Вероника Андреевна обладала бурным воображением, а жизнелюбию у нее могли бы поучиться молодые. Высокая, статная, она и выглядела моложе своего паспортного возраста.