Трое в лифте, не считая собаки

Бритый то и дело поглядывал на часы. Он явно кого-то поджидал, время от времени отпивая коктейль из тяжелого дымчатого бокала. Наконец в его взгляде мелькнул интерес. К столику приближалась очень худая, коротко стриженная брюнетка в оранжевом костюме с короткой юбкой.

– Узнаете дамочку? – прошептала соседка в самое ухо Билла.

Тот кивнул:

– Подруга Антона Суходольского, Алина…

Поняв, что ляпнул лишнее, покосился на блондинку, но тут же успокоился, сообразив, что той и так очень много известно.

За столиком в общем зале в это время явно завязался деловой разговор. Официант принял заказ и удалился, а бритый бандит и брюнетка что-то оживленно обсуждали. Бритый проявлял несомненную заинтересованность, брюнетка наседала на него. Йейтс, которому сотни раз приходилось наблюдать такие сцены, мог поклясться, что на его глазах происходят деловые переговоры. Он скосил глаза на свою привлекательную соседку. Та едва заметно улыбнулась и прошептала:

– Не пропустите самое интересное! Кажется, они уже пришли к согласию!

Действительно, бритый кивнул, достал из кармана тяжелую паркеровскую ручку и расписался на каком-то документе. Тут же брюнетка открыла сумочку и протянула своему собеседнику небольшой черный предмет.

Йейтс замер и перестал дышать. Он не отрывал взгляда от той вещи, которая перекочевала в широкую ладонь бритого мужчины.

Это была маленькая палехская коробочка. Та самая коробочка, в которой лежала бесценная итальянская камея.

– Сволочь Антон! – прошипел Йейтс сквозь зубы. – Дважды продал один и тот же товар! Вор! Мерзавец! Ну, погоди, со мной нельзя так шутить!

– Я очень рада, Яков, что нам удалось достичь взаимопонимания. Экранизация романов моей клиентки – в хороших руках. Разрешите преподнести вам этот небольшой сувенир… – Жанна протянула Якову лаковую палехскую коробочку.

– Что вы, – Сатановский улыбнулся, – это скорее я должен сделать вам и вашей клиентке ценный подарок. Права на экранизацию ее романов – это очень важное приобретение для нашей компании…

К столику подошел официант, и деловой разговор на некоторое время прервался.

– Объявляется посадка на самолет Иллирийской авиакомпании, совершающий рейс Петербург – Гиперион! – сообщил звучный голос в динамике.

Антон Аркадьевич и Алина направились к стойке регистрации.

Вдруг из окружающей толпы как чертик из табакерки выскочил лысый толстяк.

– Антон! Алина! – радостно вопил Йейтс. – Я должен проститься с вами! Я так вам признателен, что не могу отпустить просто так, без подарка!

Суходольский слегка отстранился: неумеренная радость американца показалась ему преувеличенной и неприятной. Хотя Билл всегда славился некоторой эксцентричностью…

Американец обслюнявил его жирными губами, потряс за плечи и протянул статуэтку – копию статуи Свободы из какого-то белого камня.

– Пусть этот скромный сувенир долго-долго напоминает тебе о благодарном американском друге!

Чемоданы были уже запакованы, и Суходольский, не желая обидеть богатого американца, с натянутой улыбкой засунул дурацкую статуэтку в дорожную сумку.

– А это – вам, мисс! – Билл прижался влажным ртом к руке Алины и одновременно вложил в другую ее руку золотистую коробочку с французским парфюмом.

Алина улыбнулась, состроила богатому дяде глазки и небрежно сунула коробочку в ридикюль.

Всю дорогу до Иллирии Антон Аркадьевич жмурился, как кот, в радостном ожидании. Еще несколько часов – и он получит в центральном банке иллирийской столицы Гипериона деньги по чеку Билла Йейтса. Большие деньги, просто огромные!

Большие деньги, чудесный средиземноморский остров, любимая женщина…

Он покосился на Алину, которая дремала в соседнем кресле.

Точнее, она делала вид, что дремлет, чтобы старый козел не донимал ее разговорами. Ну ничего, терпеть его осталось недолго, теперь главное – получить в банке деньги американца, а дальше – дело техники. Она выпотрошит старика и выкинет его, как пустую упаковку от чипсов. Как же он ей надоел – его сальные шуточки, его похотливый взгляд, его нездоровая старческая страсть…

Самолет Иллирийской авиакомпании совершил посадку в аэропорту Гипериона. Толпа жизнерадостных российских туристов хлынула на выход, предвкушая две недели отдыха в этом райском уголке Средиземноморья. Паспортный контроль в Иллирии – чистая формальность, здесь не требовалось даже получать визу. Однако когда Антон Аркадьевич и его спутница подошли к окошечку контроля, из-за барьера с табличкой «Только для персонала» появился невысокий грек с пышными черными усами.

– Пройдемте со мной, – негромко сказал грек Суходольскому. – И вы тоже, – повернулся он к Алине.

– В чем дело? – Антон Аркадьевич почувствовал неприятный укол где-то под ложечкой. Происходило что-то неправильное, что-то неожиданное, не вписывающееся в его планы.

– Пройдемте и все выясним, – вежливо повторил грек. За спиной у него появились двое рослых полицейских в опереточной иллирийской форме.

В маленькой душной служебной комнате грек перестал быть вежливым.

– Это ваш багаж? – спросил он Суходольского, положив на стол его кожаную дорожную сумку. Суходольский кивнул, еще ничего не понимая.