Трое в новых костюмах

— Она, может, и не знает, зато я знаю. — Миссис Кенфорд пристально посмотрела на сына. — И вот что я тебе скажу, Герберт. Я давеча заступилась за тебя — перед отцом и остальными, но на самом деле ты, я считаю, дурно поступил по отношению к нам, что вдруг взял да ушел.

— Но я же объяснил…

— Объяснил, верно. И я перед тем еще за тебя объяснила. Да только это ничего не меняет, Герберт.

Она снова испытующе заглянула сыну в лицо.

Попытаться растолковать ей, что он тогда чувствовал? Нет, неподходящая минута. И на автобус опоздаешь.

— Слушай, ма, я должен бежать, не то пропущу автобус. Так что тебе привезти?

— Да нет, на самом деле ничего не надо. — Она вдруг широко улыбнулась ему, словно в одночасье повеселела. — Ну, беги! И можешь не торопиться домой к ужину, коли не будет охоты. В кино сходи. Я бы на твоем месте обязательно сходила. В Лэмбери теперь новый кинотеатр. И по пятницам, кажется, есть поздний автобус. Так что съезди развлекись, Герберт.

Он сразу ощутил огромное, необъяснимое облегчение, какое всегда испытывают мужчины, освободившись от щупа женской проницательности.

— Есть, ма! — крикнул он и бросился из дому.

В толпе на автобусной остановке у поворота дороги он увидел парня по фамилии Пеллит, который славился своей болтливостью.

— О, Герберт! Здорово! Ты, оказывается, вернулся?

— Как видишь, — отозвался Герберт. Он вовсе не жаждал всю дорогу в автобусе слушать разглагольствованья Пеллита.

— Вижу, вижу, — не отвязывался Пеллит. — Постой-ка, Эдди Моулд не вместе с тобой служил?

— Вместе. И вернулись тоже вместе. А что?

— Да вот, скандалит друг Эдди.

Герберт заинтересовался.

— Не похоже на него. Мы все время были рядом, он парень хороший, спокойный. Конечно, если его не довести, покуда уж он себя не помнит. Видел я пару раз, каков он, когда в бешенстве, — сказал Герберт, припоминая. — Сами не рады были. А что случилось?

— Сижу я вчера в баре… — с охотой принялся было рассказывать Пеллит. — А вот автобус! Дорасскажу, когда сядем.

Автобус набился полный, и им пришлось стоять. Но это не помешало Пеллиту, он прилепился к Герберту, вслед за ним протиснулся между корзин и женских колен и повис, раскачиваясь рядом.

— Сижу я вчера в «Солнце», — начал он заново, конфиденциально крича ему в ухо, — и тут Джордж Фишер — помнишь Джорджа? — вдруг заметил Эдди, Эдди как раз уходил, они оба были под градусом, Джордж и говорит: «Смотрите-ка, кто здесь есть! Старина Эдди», — и дальше в таком же духе, вполне по-дружески, но немного с гонором, как он всегда. А Эдди сказал, чтобы он заткнул пасть, и как двинул его, чуть мозги не вышиб. Публика в баре — врассыпную. Я было подумал, ну, сейчас начнется общая потасовка. Но у Эдди рожа зверская, того гляди прикончит кого-нибудь, можешь себе представить, а Джо Финч, он теперь содержит «Солнце», говорит: «Убирайся отсюда», — ну, Эдди послал его известно куда, а сам и вправду ушел. Слава Богу, между прочим.

Автобус трясся, переваливался сбоку набок. Разговор вести было трудно. Но Герберт все же изловчился, придвинулся к Пеллиту вплотную и спросил, не повышая голоса:

— Эдди был с женой?

Пеллит понимающе ухмыльнулся.

— Да нет, один. Там говорили насчет нее и насчет других еще некоторых, Эдди небось и услышал кое-что. Он с добрый час, если не два, просидел в углу — пил в одиночку, а это ведь не к добру, верно? — и вполне мог разного наслушаться, в «Солнце» народ знаешь какой, что думают, то и брякнут.

— Да про что брякнут?

Пеллит подмигнул, ухмыльнулся еще шире, но ответил не сразу — автобус, громыхая, несся по шоссе, и вести доверительный разговор было невозможно. Но вот подъехали к остановке, и Пеллит принялся вполголоса объяснять:

— У нас ведь тут, ты знаешь, янки стояли. Каждый вечер в «Солнце» толклись, швырялись деньгами, и кое-кто из женщин с ними водили компанию, норовили поживиться чем Бог даст. Мое мнение: бедняга Эдди на этом и погорел.

— Вот оно что.

Автобус двинулся дальше, дребезжа и дергаясь сильнее прежнего, так что у Герберта появился законный предлог на этом прервать разговор. Он не хотел больше ни говорить, ни слушать. Вспомнилось, как Эдди всегда ждал раздачи почты, как старательно выводил строки ответных писем. Как он был доволен, когда нарядился в новый коричневый костюм. И вот теперь, в «Солнце», у него оказалась «зверская рожа, того гляди прикончит кого-нибудь». Герберт испытывал смутное чувство вины, словно он обязан был приглядеть за Эдди, и вот не приглядел — словно отправил Эдди в глубокую разведку без патронов и провианта. Пеллит еще что-то пытался ему говорить, но он сделал вид, будто не слышит. Надо было поразмыслить, да и надоел этот Пеллит. Но когда автобус наконец выехал на Базарную площадь Лэмбери, Пеллит все-таки перехватил его при выходе, не дал улизнуть.

— Я так и подумал, что тебе будет интересно послушать про беднягу Эдди, — сказал Пеллит, оправдываясь.

Герберт отказался от мысли о бегстве.

— Ну, ясно. Спасибо, что рассказал.

— Дело в том, — с видом знатока продолжал Пеллит, — и я уже давно это говорю, что парням вроде Эдди теперь нелегко будет приладиться.