Трое в подводной лодке, не считая собаки

Вторник, 16 сентября 1725 г. Спас Нерукотворный. Александр Шубин, многостаночник-инноватор. Отец Онуфрий, брат келарь Лукиановой пустыни.

Петровские реформы, изъявшие у монастырей в казну около 54 % общего дохода, 28 % оброчного хлеба и 36 % десятинной пашни, подорвали монастырское хозяйство, приобретшее с тех пор натурально-потребительский характер. Этому способствовали также дополнительные государственные налоги и повинности, которыми облагались монастырские крестьяне (поставка провианта, лошадей и подвод, фуража для гарнизонов), и большие рекрутские наборы, сокращавшие количество крестьянских дворов.

(Русская православная церковь. Монастыри: Энциклопедический справочник. Под ред. Архиепископа Бронницкого Тихона. М. Республика, 2000)

Саша наминал сапогами дорогу в сторону Александровой Слободы, бубнил себе в голове тарахтелки, ворчалки, шумелки, пыхтелки, кричалки и прочие походные песни Винни-Пуха. После того, как была утверждена Генеральная Линия, Сашина голова включилась в нужную тональность. Это он замечал давно — стоит начать думать о чём-то конкретном, как начинают всплывать всякие сопутствующие сведения. «Откуда что берётся, — думал он, — и сколько в голове мусора, обрывочных сведений, строчек из прочитанных книг и фраз из кинофильмов». То вдруг вспомнится лекция по матанализу, на которой он клеил одногруппницу Людку, то вдруг всплывал, казалось бы, уже забытый курсовик с прекрасным названием «Расчёт напряжённо-деформированного состояния пролётной балки мостового крана», то ещё какая-то чепуха. Тут его накрыло намедни, что ликтричиство в банках можно получать не только от кислоты, но и от щелочи. И вообще, цинк — не нужен. Просто два металла — и любой электролит, лишь бы в нём ионы плавали. Это как раз они обсуждали всякую всячину, после того, как сдулся ноут. Они, вообще-то, и не сильно жалели, всё что нужно, уже оттуда получили. В том числе инфу по месторождению цинка в Башкирии, марганца на Украине и ещё кое-что по мелочи.

— Тебе заняться нечем?? — заявил Костя. — Что ты с того ноута ещё хочешь? У тебя чертежей на два года работы. А документы по истории и биографии вельмож Славка и так наизусть помнит. Короче, не отвлекайся.

Костя стал каким-то невыносимым поборником Генерального Плана. Прям апологет какой-то. «Помни! План — это закон! Выполнение его — долг, перевыполнение — честь», и откуда у него в голове целые пачки каких-то замшелых лозунгов? То Маркса цитирует, то Сталина. «Цели определены, задачи поставлены, за работу, товарищи, за работу!» — и ржёт при этом. Но насчёт Генеральной Линии у него просто бзик какой-то.

Слава же, по своей привычке теоретизировать ни о чём, начал развивать мысль, что для ускорения процесса надо бы слить информацию по месторождению Акинфию Демидову. Он всё равно там где-то рядом. Заодно и его брату. Брат его, Никита, вот-вот начнёт, кроме прочего, работать в Берг-Коллегии, и что интересно, в нём победит? Чиновник или делец? Акинфий Никиту на Урал не пускал, оттого они друг друга люто, бешено ненавидят. И сказал брат брату, то — моё, а — то моё же. Руки пипец какие загребущие. И Строганов тоже не прочь будет поиметь месторождение. Конечно, соблазн был, и великий. Стравить двух тигров и посмотреть, что из этого получится. А они обезьяной поработали бы.

Но Саша резонно заметил, что трудно убедить человека в том, чего нет. Цинка в природе как бы нет — значит, его и нет. Не о чём спорить, профит с того цинка весьма сомнительный, никто не знает же, куда его применять. Не, конечно у Демидова и немцы работают, они могут поставить эксперименты и получить то, что надо. Но когда это будет?

Но тут взвился Костя. Его просто давила жаба, оттого, что хоть что-то нужно отдавать в чужие руки. Он, похоже, жил по тем же принципам, что и Демидовы.