Трое в снегу (ЛП)

-- Можно делать что угодно -- вино замечательное. Ваше здоровье!

В это время госпожа Каспариус, переодетая в школьницу-подростка с большим бантом в волосах, сидела с парижским апашем Фрицем Хагедорном в пивном погребке, прокуренном и переполненном. Вместе с ними за столом расположилось много посетителей. Они тоже были в маскарадных костюмах, однако страдали от этого.

Тридцатилетняя школьница открыла ранец, достала оттуда пудреницу и попудрила нахальный носик розовой пуховкой.

Молодой человек наблюдал за ней.

-- Как с домашними заданиями, малышка?

-- Мне срочно нужны дополнительные занятия с репетитором. Прежде всего по человековедению. Тут я совершенно не разбираюсь.

-- Подожди, пока вырастешь, -- сказал он. -- Этот предмет познается только на опыте.

-- Вот и нет, -- возразила она. -- Если бы зависело от этого, я была бы лучшей в классе. Увы, не получается.

-- Жаль. Значит, все твое усердие напрасно. Бедное дитя!

Она кивнула.

-- Кем ты хочешь стать, когда кончишь школу?

-- Кондуктором трамвая, -- ответила она. -- Или цветоводом. Хотя лучше всего -- прогуловодом.

-- Ага. Тоже интересная профессия! А я хотел стать снеговиком. У них отпуск полгода с лишним.

-- Это разве не у снегурок?

-- Нет, у снеговиков. Но снеговику необходим аттестат зрелости.

-- Ну и кем же вы стали?

-- Сначала расписывал торты, -- ответил он. -- А сейчас вяжу галстуки. Доход есть. Собственная машина -- автобус. Из-за многочисленной родни. Будешь в Берлине, покатаю. На шасси стоят ящики с цветами.

Школьница захлопала в ладоши и воскликнула:

-- Красота! Герань?

-- Разумеется, -- сказал он. -- Другие цветы вообще не подходят к автобусу.

Соседям по столу их разговор изрядно надоел. Они расплатились и сбежали.

Школьница, обрадовавшись, сказала:

-- Давайте говорить громче, и через десять минут останемся здесь одни.

Но ее план расстроился. Сначала пришел Ленц, "трактирщик". Его бутылка "Золотой воды" была пуста. Он заказал бургундского и принялся распевать рейнские песни. Затем появилась фон Маллебре. С бароном Келлером. Обладая красивыми стройными ногами, она была одета придворным пажом, Келлер был в своем фраке. Они поздоровались приветливо, как только смогли.

-- Вы во фраке? -- удивился Хагедорн. Келлер поправил монокль.

-- Я никогда не наряжаюсь. Это мне не по душе, Не вижу в этом ничего смешного.

-- Но... фрак на балу в отрепье? -- удивилась школьница.

-- Почему бы нет? -- возразил толстяк Ленц. -- Бывает и отребье во фраках! -- Он расхохотался во весь голос.

Барон поморщился. А Хагедорн сказал, что ему, к сожалению, пора идти.

-- Останьтесь, ну пожалуйста, -- попросил паж. А школьница начала громко всхлипывать.

-- Я дал слово, -- объяснил молодой человек. -- Мы, апаши, аккуратные люди. Речь идет о краже со взломом.

-- А что вы хотите украсть? -- спросил Ленц,

-- Большую партию левых перчаток, -- таинственно сказал Хагедорн и, поднеся палец к губам, быстро удалился.

Оба пожилых господина замахали руками, увидев Хагедорна.

-- Куда вы исчезли со школьницей? -- строго спросил Шульце. -- Вы следовали доброму совету?

-- Мой дорогой материнский наставник, -- сказал молодой человек. -- Мы беседовали только о том, кем хочет стать малышка, когда окончит школу.

-- Фу, господин кандидат! -- воскликнул Кессельгут.

-- Ну и кем же она хочет быть? -- спросил Шульце.

-- Точно еще не знает. Может, цветоводом, может, прогуловодом.

Пожилые люди погрузились в раздумье. Потом Кес-сельгут, снова занявший место позади Шульце, сказал:

-- Что ж, будем здоровы! -- Они выпили, и Кессельгут продолжал: --Сударь, позвольте сделать предложение?

-- Прошу, Иоганн, -- сказал Шульце.

-- Давайте пойдем на улицу и выпьем за здоровье Казимира.

Предложение было принято единогласно. Кессельгут захватил бутылку и три бокала, Шульце -- обоих мишек, и все трое гуськом направились через залы к выходу. Хаге-дорн шагал впереди.

В Зеленом зале они задержали церемонию раздачи призов за самые удачные костюмы. В Малом зале помешали игре в фанты и танцам под руководством профессора Гелтаи. Двигаясь зигзагами, они уверенно и с достоинством прокладывали себе путь.

Швейцар, которого самые удалые посетители украсили конфетти и серпантином, поклонился Хагедорну и ехидно взглянул на Шульце, когда тот, подняв вверх мишек, громко сказал им:

-- Посмотрите-ка на злого дядю! Такие бывают в самом деле.

Казимир, гусар-снеговик, выглядел восхитительно. Троица с любовью обозрела его. Шел снег. Шульце обернулся к приятелям.

-- Прежде чем мы чокнемся за благополучие нашего общего сына, --торжественно произнес он, -- я хотел бы сделать одно доброе дело. Как известно, нехорошо, когда мужчина один. И даже когда снеговик -тоже. -- Он медленно опустился на колени и посадил мишек на холодный снег, одного справа, другого слева от Казимира. -- Теперь у него по крайней мере будет компания в наше отсутствие.

Кессельгут разлил вино в бокалы. Но его в неполной бутылке не хватило, и Иоганн поспешил в отель за полной.