Трое в Стокгольме

– А можем мы поговорить с кем-нибудь, кто принимает решения, например с этим человеком? – Алинуся протянула секретарю мобильник, на экране которого была открыта фотография портрета неизвестного мужчины.

– Кто это? – удивилась секретарь. – У нас нет таких сотрудников. – Девушка подозрительно посмотрела на гостей. – Я позову Хуго Ульсона, заместителя Лены. Он в курсе всех дел компании. – Секретарь набрала внутренний телефонный номер. Она сказала несколько слов на шведском языке и проводила гостей в переговорную. Вскоре в комнату вошел Ульсон. Его красивое надменное лицо не выражало каких-либо эмоций. Он бегло оглядел девушек, коротко представился и сел за стол напротив.

Даша протянула свою визитку. Ульсон мельком взглянул на нее и посмотрел на Алину.

– Мы с вами встречались у Магнелла, – напомнила Алинуся. – Вы заезжали к нему вместе с Леной.

– Ах, да, – кивнул Ульсон. – Мы встречались в его офисе.

– Лена говорила мне о вас, – сказал он, обращаясь к Даше. – Но теперь вопрос об интервью неактуален: Лена убита, Магнелл арестован.

– Я должна выполнить редакционное задание. Могу ли я опубликовать несогласованный материал? – спросила Даша.

– У меня нет оснований сомневаться в вашем профессионализме, – с холодной вежливостью ответил Ульсон, пытаясь быстрее отделаться от посетительниц.

– У вас есть предположения, кто убил Петерссон? – вступила в разговор Алина, которая не собиралась так быстро завершать встречу. Развалившись на стуле, она бесцеремонно рассматривала Ульсона.

– Я не полицейский, чтобы делать предположения, – раздраженно ответил он.

– А Отто Берга? – не унималась Алина. – Вы, кажется, были с ним близко знакомы?

– Мне известна только официальная информация, в соответствии с которой единственный подозреваемый – Магнелл.

– Тогда вам будет интересно узнать, что у полиции есть другая информация, подтверждающая невиновность Магнелла. – Алинуся явно пыталась вывести собеседника из себя. Даша незаметно под столом наступила ей на ногу. Вряд ли стоило посвящать Ульсона в детали расследования.

– Вот как? – в глазах мужчины промелькнул интерес. – Какая же?

– Это тайна следствия. Я не могу ее раскрывать, – с сарказмом ответила Алина. – Знаю еще, что несколько дней назад Магнелл перевел вашей компании большую сумму. Может быть, смерть Лены и Берга связана с денежными поступлениями? Вы же заместитель Лены и наверняка теперь имеете доступ к финансам фирмы.

– Наша встреча закончена. Надеюсь, вы сами найдете выход. – Ульсон резко поднялся и, не прощаясь, вышел из комнаты.

– Какая муха тебя укусила? – спросила Даша, когда они вышли на улицу. – Ты фактически обвинила его в двух убийствах.

– Этот альфонс много на себя берет. Пусть понервничает, – зло ответила Алина.

Стоя у окна, Ульсон наблюдал, как внизу две фигурки пересекают многолюдную площадь. С детства Хуго мечтал о свободе, которую могут обеспечить лишь деньги. Его семья не нуждалась, но жила очень скромно. Отец, водитель городского автобуса, приходил с работы домой и садился на диван перед телевизором, не замечая жену и сына. Он молча съедал ужин и проводил остаток вечера с банкой пива, не отрываясь от экрана и бессмысленно переключая пультом каналы. Иногда он произносил, ни к кому не обращаясь: «Принеси еще пива». Если моментальной реакции на его требование не следовало, он начинал закипать: «Вы оглохли? Я сказал, пива!» И тогда мать или маленький Хуго поспешно несли ему новую банку. Мать преподавала музыку в школе. Сколько Ульсон ее помнил, она все время вздыхала, жаловалась на жизнь и завидовала. Она завидовала всем: купившим новую машину соседям, похудевшей на несколько килограммов подруге, получившей повышение по службе коллеге. Она считала себя обреченной на неудачи жертвой несправедливой судьбы и заранее была уверена, что ничего хорошего в ее жизни не было и уже никогда не будет, поэтому предпринимать что-либо бессмысленно.

– Этой глупой Помелле повысили зарплату. Конечно, с ее-то напором любые стены прошибешь, – жаловалась на нехватку денег мать.

– Линды поехали отдыхать в Испанию. Они хитрые, купили заранее по дешевке билеты на самолет. А нам опять придется летом сидеть в городе, – сетовала она каждый год, но так ни разу и не последовала примеру Линдов.