Троечник

– Воистину так, – подтвердил Антон, и они рухнули в постель.

Тело женщины оказалось более сдобным, чем выглядело. Валентина, что называется, пылала жаром. Неистово реагируя на ласки Антона, женщина извивалась в стремлении вобрать его в себя. Очевидно, секса у неё не было давно. Не склонный обычно к поспешности, Антон ответил на её мольбу, и, благодарно нанизавшись, Валентина стремительно достигла оргазма. Партнёр её, однако, взял лишь старт и передышки ей не подарил. Энергично двигаясь, Антон наращивал темп. И Валентина, опомниться не успев, опять испытала оргазм, более острый и длительный. Она ошеломлённо комкала простыню:

«Господи… Господи… Господи…» Но и на сей раз Антон не позволил ей успокоиться на достигнутом, ибо его возбуждение, скованное самоконтролем продолжало возрастать. Валентина стала помогать ему, старательно двигая бёдрами в такт, и в результате своих стараний достигла оргазма в третий раз. В сладостном изнеможении она раскинулась на постели, Антон, однако, не унимался, распаляясь всё больше. Валентина сперва ёрзала, демонстрируя своё соучастие, но затем, когда марафон этот длился уже чёрт знает сколько времени, буквально взмолилась:

– Кончай в меня, лапуль… сегодня можно…

– Как скажешь, – хрипло отозвался Антон. И действительно кончил минут через десять.

Потом они лежали, отбросив одеяло и глядя в пространство.

– Ты был женат? – поинтересовалась Валентина.

– Нет.

– Почему?

– Сама видишь, какие у меня проблемы.

Валентина, хихикая, принялась его щипать:

– Хвастун!.. Хвастун!..

Из кармана Антоновых брюк зазвонил мобильник. Валентина предложила не отвечать и послать всех на хрен. Антон не послушался. Подняв брюки с пола, он извлёк из кармана телефон. Звонил Гриша Инин.

– Встречаемся вечером? – осведомился он.

– Спрашиваешь! – Веснушки Антона расплылись в улыбке. – Около восьми, годится?

– Вполне. Вставлю клизму твоим теориям, готовься. – Гриша отсоединился.

Антон стал одеваться.

– Друг, – пояснил он. – Пора идти.

Удерживать его у Валентины не было ни малейших сил. Накинув халат, она проводила Антона в прихожую, где они обменялись номерами телефонов. Антон чмокнул девушку в щёку и ушёл.

Валентина, томно потянувшись, проследовала в комнату к попугайчику.

– Привет, Амиго, – зевнула она. Попугай не обратил на неё внимания, и Валентина поджала губы. – Никчемная ты птица.

Сбросив халат, она юркнула в растерзанную постель.

Глава 10

Гриша Инин явился без опоздания. До прихода его, однако, Антон успел проделать йоговские упражнения, принять контрастный душ и нарезать овощной салат. Вошёл Гриша с фирменной своей усмешечкой, вспыхивающей в серо-зелёных глазах и по впалым щекам стекающей в уголки губ.

– Пышет здоровьем, контролирует кишечник и презирает дряблое человечество. – Он вручил Антону бутылку «Мерло». – Пьём это или брезгуем?

Антон улыбнулся.

– Пьём, не сомневайся. Одеться потеплее не мог?

Гриша неторопливо повесил на крючок ветровку, под которой оказался вязаный свитер, и бросил взгляд на друга, одетого в шорты и маечку.

– Как ты, что ли, демонстрировать морозостойкость?

– Восемнадцать градусов, жопа! – Антон метнул на пол тапочки. – Ты хоть душ контрастный принимаешь?

Долговязый Инин согнулся в процессе переобувания, и на вихрастом его затылке обозначилась зачёсанная плешь.

– Восемнадцать градусов было днём, это во-первых, – парировал он. – Во-вторых, контрастный душ я принимаю по настроению, в минуты отчаяния и скорби. В-третьих, я не твой адепт, я сторонний наблюдатель. Если ты, жопа, хочешь поддержать мой к себе интерес, научись своим биополем двигать не жалкие бумажки, а посуду, мебель и, желательно, городской транспорт. Внятно излагаю?

Антон зааплодировал.

– Словно песню поёшь.

– И ещё. – Гриша распрямился, переобувшись. – Ты обязан отвечать на любые мои вопросы, вплоть до интимных… С чего, интересно, я так расчирикался, не знаешь?

– Тоже мне секрет! – фыркнул Антон. – Голова у тебя побаливает, златоуст, и давление подскочило. Собачился с кем-то?

Гриша застыл на мгновение, затем они прошли в комнату.

– Не то, чтоб собачился, но… голова, действительно, как-то…

Антон подтолкнул его к зеленеющему на подоконнике можжевельнику.

– Поздоровайся, невежа.

Кося на друга ироничным глазом, Григорий выполнил ритуал.

– Здравствуй, Джеймс! – поклонился он. – Чем ты его кормишь, Тоня? Он растёт как на дрожжах.

– Подойди к нему, – распорядился Антон, – обними горшок, лицом прижмись к веткам. Не рассуждай.

Гриша взглянул недоверчиво.

– И голова пройдёт?

– Проверь. Что тебе стоит?

Помедлив, Григорий сделал, как было велено. Поза его, обнимающего цветочный горшок, выглядела смешной до нелепости.

– Колется, стервец, – пожаловался он.

– Замри вот так, пока я ужин приготовлю. – Антон отправился на кухню.

Гриша Инин продолжал прижимать щёку к можжевеловым колючкам. Тишина, повисшая в квартире, словно полог, подрагивала от возгласов мальчишек, гоняющих под окном мяч.