Троецарствие. Стратег

Я не мог, не успевал ничего сделать. Был бессилен как-то предотвратить трагедию, которая вот-вот должна была развернуться у меня на глазах. Юэлян — сильный одаренный, отличный Стрелок, но ее умения не пляшут против этого закованного в броню танка. С ним бой можно вести только на изнурение, а такая тактика требует времени, которого у девушки не было.

И от понимания этого внутри меня словно поднялась волна возмущения. Обжигающий гнев и холодная ярость сплелись во что-то новое, какое-то чувство, которому я не мог даже названия дать. И оно выплеснулось из меня одним лишь словом, адресованным единственному человеку:

— СТОЯТЬ!

И Заклинатель остановился. Точнее, он пытался продолжить движение, но эти его попытки напоминали потуги мухи, упавшей в чашку с медом. Медленные, тягучие, словно для того, чтобы просто ногу передвинуть, желтому требовалось приложить неимоверные усилия.

«Техника “Удушающий поток” активирована», — зажглось перед моим внутренним взором.

И мне показалось, что я вижу Гуаньинь, которая с хитрой улыбкой отстукивает это сообщение на виртуальной клавиатуре. Причем использует для этого сразу десяток рук.

Я даже время на то, чтобы заглянуть в интерфейс и прочитать описание техники, тратить не стал. Как и задаваться вопросами: «что произошло?» и «как это получилось?». И так понятно, что способность создает какую-то локальную зону замедления времени или вроде того. В результате объект, против которого применено данное «заклинание», начинает двигаться значительно медленнее.

Что до «как это?» — ответ у меня тоже имелся. Мне его уже раз двадцать пытались в голову вбить. Некоторые, вроде учителя из нефритового кольца, даже смогли добиться кратковременного успеха. Вера. Абсолютное отсутствие сомнений в том, что ты можешь каким-то образом воздействовать на реальность и изменить ее.

Юэлян подобными вопросами и вовсе не задавалась. Когда Заклинатель пер на нее на полной скорости, она намеревалась продолжать расстреливать его из своего лука-пулемета. Заметив же, что он замедлился до почти полной неподвижности, девушка сменила тактику. Вместо множества стрел она накачала ци всего одну. На это потребовалось целых пять или шесть ударов сердца, и в результате снаряд, лежащий на ее луке, превратился в ослепительно сияющую синюю трубку, напоминающую лампу дневного света.

Когда она спустила тетиву, магическая стрела не полетела, а скорее поплыла по воздуху. Довольно быстро на самом деле, но не настолько, чтобы ее нельзя было разглядеть. Коснулась той части доспеха командира желтых, что скрывала солнечное сплетение, и поглотила его в короткой, ослепившей всех вспышке синего света.

Мне пришлось даже зажмуриться, чтобы не ослепнуть. И когда вспышка погасла, а я открыл глаза, вместо замершего в пяти шагах от невесты Заклинателя осталась только небольшая обугленная воронка взрыва.

А я ведь все это время скакал, да-да. Не знаю, как можно было нестись сломя голову и одновременно с этим наблюдать за происходящим во всех подробностях, но вот так. Поэтому я отчетливо видел, как выпустившая магический снаряд китайская принцесса, выронив лук, начинает падать на землю.

— Юль, ты как?

С седла я слетел, как циркач, практикующий джигитовку. С какой-то невероятной легкостью, одним движением, над которым даже подумать не успел. Краем глаза заметил, как по обе стороны от меня останавливают коней капитаны, но сосредоточился только на одном — поймать падающую девушку.

И мне это удалось. Пришлось грохнуться на колени и на них проехаться метра полтора. Ехидный голос Лё Хи буркнул что-то типа: «А нафига такие жертвы, мужик? Че бы с ней сделалось? Не со второго этажа чай падает!» Но эту реплику я проигнорировал, просто держа невесомое тело девушки на руках.

— Юль? — глаза моей невесты были скрыты опущенными веками, а бледные губы вытолкнули один только вопрос.

— Ну… — протянул я, с удивлением обнаруживая, что уши горят и в целом с организмом какая-то ерунда творится. Словно опустошение накрыло, все эмоции разом выжгло, а над пустыней вдруг поднялось солнце. Но не жгучее, а… утреннее!

— Ну, — продолжил я. Попытался объяснить: — Юэлян же. Значит, Юля. Юль — уменьшительно-ласкательное…

Черт его знает, что девушка поняла из моих путанных объяснений, но она сложила губы в слабую улыбку, произнесла:

— Ласкательное…

И окончательно отключилась.

А я сидел дурак дураком, держал на руках ее ничего не весящее тело и лыбился так, будто мне сейчас пообещали по меньшей мере секс с близняшками. В сотне метров от нас еще продолжалась рубка, мне бы, по-хорошему, подниматься и заканчивать ее предложением о сдаче. Но мне это вдруг стало совершенно неинтересно. Хотелось просто сидеть и держать на руках свою невесту.

Я хотел ее отругать — вечность назад. Сказать, что она глупая и взбалмошная девка. Что ее сумасбродный поступок чуть не поставил под удар всю битву и даже больше — войну за гребаное спасение гребаного Китая. Что избалованным аристократкам нужно сидеть на женской половине и заниматься — чем они там занимаются? Каллиграфией, вот!

А теперь было достаточно знать, что она жива.