Троецарствие (том 2)

Страну потрясая своею безмерною славой,
На западе Шу жил воин когда-то седой.
Он преданным сердцем был светел, как месяц и звезды,
И дух его вечный витал над великой рекой.
Он гордую голову лучше под меч бы подставил,
Чем сдаться на милость, колени склонив пред врагом.
О воин Бачжоуский! Кто может с ним ныне сравниться!
Во всей Поднебесной слагаются песни о нем.
Дошли до нас и стихи, которые воспевают Чжан Фэя:
Янь Яня живым захватив, он славу свою приумножил,
Народу внушал он любовь, врагам – и почтенье и страх.
Доныне в кумирнях Башу хранят его образ бессмертный,
И свежие яства, вино доныне на их алтарях.

Чжан Фэй спросил Янь Яня, каким путем можно проникнуть вглубь земель Сычуани.

– Я – полководец разбитого войска, – сказал Янь Янь, – но вы удостоили меня столь великой милости, что я не знаю, как вас отблагодарить. Я готов служить вам так же верно, как служат человеку конь и собака! Я возьму для вас Чэнду, и вам это не будет стоить ни одной стрелы!

Вот уж поистине:

Один полководец покорность принес, и тогда
Стали сдаваться один за другим города.

Если вы хотите узнать, какой план предложил Янь Янь, прочтите следующую главу.

Глава шестьдесят четвертая

в которой повествуется о том, как Чжугэ Лян захватил в плен Чжан Жэня, и о том, как Ян Фу собирался разбить Ма Чао

Когда Чжан Фэй спросил Янь Яня, как проникнуть вглубь Сычуани, тот сказал:

– Мне подчиняются все военачальники, охраняющие важнейшие перевалы в горах до самого Лочэна. В благодарность за вашу милость я готов призвать все эти войска к покорности. Разрешите мне повести головной отряд.

Чжан Фэй обрадовался предложению Янь Яня и поставил его во главе передового отряда. Все остальное войско двинулось за ним, и на всем пути Янь Янь уговаривал сычуаньские войска сдаваться. Правда, некоторые военачальники колебались, но Янь Янь убеждал их:

– Если уж я сам сдался, то что можете сделать вы?

Так без единой кровопролитной битвы сычуаньские войска перешли на сторону Чжан Фэя.

За день до выступления в поход Чжугэ Лян известил Лю Бэя, чтобы тот ожидал его в Лочэне. Лю Бэй созвал на совет военачальников и сказал:

– Чжугэ Лян и Чжан Фэй по двум дорогам идут в Сычуань. Они должны встретиться в Лочэне и затем вместе вступить в Чэнду. Скоро мы увидимся с ними. Готовьтесь к сражению.

– Чжан Жэнь и так что ни день вызывает нас на бой, – произнес Хуан Чжун. – Но потому, что мы не выходим из города, воины его стали беспечны. И если темной ночью напасть на его лагерь, то можно добиться победы так же легко, как если бы это был ясный день!

Лю Бэй принял этот совет и приказал Хуан Чжуну возглавить левое крыло, а Вэй Яню – правое; отряд самого Лю Бэя должен был идти между ними. Ночью во время третьей стражи они двинулись к лагерю врага.

Чжан Жэнь действительно был застигнут врасплох. Войска Лю Бэя ворвались в лагерь и подожгли его. Заполыхал огонь. Противник без оглядки бежал в Лочэн; из города на помощь им вышло войско. Тогда Лю Бэй приостановил наступление и расположился лагерем на главной дороге неподалеку от Лочэна.

На следующее утро войска Лю Бэя окружили город и четыре дня вели осаду. Чжан Жэнь отсиживался за городскими стенами и не выходил на бой. Тогда Лю Бэй повел свой отряд на штурм западных ворот, приказав Вэй Яню и Хуан Чжуну штурмовать восточные ворота. К южным и северным воротам незачем было посылать войско: к югу от Лочэна почти все дороги были непроходимы, а с севера путь преграждала река Фоушуй.

Чжан Жэнь со стены следил за Лю Бэем, который, разъезжая с места на место, руководил штурмом города. Когда осаждавшие утомились, Чжан Жэнь велел своим военачальникам У Ланю и Лэй Туну выйти с отрядом через северные ворота и зайти в тыл Хуан Чжуну и Вэй Яню. Сам Чжан Жэнь решил вывести своих воинов через южные ворота и, пробравшись через горы, ударить в спину Лю Бэю, который осаждал город с западной стороны. На стенах остались только ополченцы, которые изо всех сил били в барабаны и кричали, чтобы отвлечь на себя внимание врага.