Троецарствие

Ворота широко распахнулись, и войска Цао Цао вступили в город. Гао Шунь и Чжан Ляо находились у западных ворот. Их окружала вода. Выйти было невозможно, и они были захвачены воинами Цао Цао. Чэнь Гун бежал к южным воротам, но там его перехватил Сюй Хуан. Цао Цао, войдя в город, тотчас же приказал отвести воду и успокоить народ.

Цао Цао и Лю Бэй сидели на башне Белых ворот, Гуань Юй и Чжан Фэй стояли по сторонам. Привели пленных. Люй Бу хотя и был высокого роста, но, опутанный веревками, представлял собой клубок.

— Веревки затянуты слишком туго, нельзя ли ослабить? — спросил Люй Бу.

— Тигра всегда надо связывать туго! — отвечал Цао Цао.

Люй Бу увидел Хоу Чэна, Вэй Сюя и Сун Сяня, стоявших рядом.

— Я неплохо относился к вам, почему вы ушли от меня? — обратился он к ним.

— Ты слушался свою жену да наложницу и пренебрегал советами военачальников, — ответил за всех Сун Сянь. — Разве этого мало?

Люй Бу промолчал. Стража ввела Гао Шуня.

— А ты что скажешь? — обратился к нему Цао Цао.

Гао Шунь не отвечал. Цао Цао разгневался и велел его обезглавить.

Сюй Хуан подвел Чэнь Гуна.

— Надеюсь, вы не хворали с тех пор, как мы расстались? — насмешливо спросил Цао Цао.

— Ты всегда был нечестен, поэтому я и ушел от тебя! — гневно вскричал Чэнь Гун.

— Вы утверждаете, что я нечестен, — продолжал Цао Цао. — А какой толк от вашей службы Люй Бу?

— Люй Бу хоть и не проницателен, но не так коварен и хитер, как ты!

— Но ведь вы достаточно умны и способны, не так ли? Почему же вы попали в такое положение?

— К сожалению, этот человек не слушался меня, — Чэнь Гун кивнул головой в сторону Люй Бу. — Если бы он следовал моим советам, вы не поймали бы его!

— Что же мне делать с вами?

— Сегодня — день моей смерти, и только, — заключил Чэнь Гун.

— Для вас это так, но как быть с вашей матушкой и женой?

— Я слышал, что тот, кто управляет Поднебесной, соблюдая долг сыновнего послушания, не причиняет вреда неповинным родственникам. Тот, кто вершит дела гуманно и справедливо, не мешает совершать жертвоприношения на могилах других. Жизнь моей матушки и жены зависит от вас… Раз уж я попался, убейте меня, но не мучайте воспоминаниями о близких!

Цао Цао был уже склонен помиловать Чэнь Гуна, но тот повернулся и спустился с башни. Приближенные не могли удержать его.

— Проводите матушку и жену Чэнь Гуна в Сюйчан, пусть они живут там до старости! А того, кто осмелится нерадиво выполнять это повеление, казню! — крикнул вдогонку Цао Цао. На глазах его навернулись слезы. Но Чэнь Гун даже не обернулся. Он подставил шею и был обезглавлен. Цао Цао положил его тело в гроб и похоронил в Сюйчане. Потомки, оплакивая Чэнь Гуна, сложили такие стихи:

Он о жизни не думал и к смерти был равнодушен.
Он воистину мудрым и доблестным воином был!
Но никто не склонялся к советам его многоумным,
И талант полководца в себе он без пользы таил.
Уваженья достойно, что рядом он стал с господином,
Сожаленья достойно, что в горе оставил сирот.
Все же, кто не хотел бы хоть раз походить на Чэнь Гуна,
Чтобы так умереть, как он умер у Белых ворот!

Когда Цао Цао вслед за Чэнь Гуном спустился с башни, Люй Бу обернулся к Лю Бэю:

— Вы сидите здесь, как почетный гость, а я связанным брошен у ступеней. Не можете ли вы замолвить словечко, чтобы ко мне были более снисходительны?

Лю Бэй покачал головой. Вскоре вернулся Цао Цао.

— Я был главной причиной вашего беспокойства, — обратился к нему Люй Бу. — Я покоряюсь вам. Вы великий полководец, и если вы сделаете меня своим помощником, мы без труда завоюем Поднебесную.

— Каково! — Цао Цао повернулся к Лю Бэю.

— А разве вы забыли о Дин Юане и Дун Чжо? — усмехнулся Лю Бэй.

— Вот уж кому никак нельзя доверять! — воскликнул Люй Бу, глядя на Лю Бэя.

Цао Цао велел увести пленника с башни и задушить.

— Эй, длинноухий! Ты забыл, как я у ворот лагеря стрелял в алебарду?

— Люй Бу, глупец! — послышался чей-то возглас. — Умирать так умирать, тут нечего бояться!

Все посмотрели на этого человека — то был Чжан Ляо, которого тащил палач.

Люй Бу задушили. Голова его была отрублена. Потомки об этом сложили такие стихи: