Трофей для победителя (СИ)

– Пусти меня, если ты так ненавидишь человеческую кровь, потому что я тебе не…

– Ты – только заблудшая душа, Ласточка, – усмехнулся Король. – Потерянное дитя, утраченное нашим исстрадавшимся народом. Не волнуйся, Зираэль, я стану тем проводником, что выведет тебя из тени, а ты… Ты выведешь всех нас на путь к былому величию.

Эредину казалось, что он слышит, как мысли копошатся в ее голове, как планы очередного побега толкают друг друга. Нет, хватит. Девчонка наверняка уже задумала что-то нехорошее, ее скорость и ловкость поможет Зираэль скрыться, и все повторится вновь. Поиски, бесконечные прыжки из мира в мир, битвы и напрасные смерти. Этот круг пора замкнуть, Ласточка подчинится.

Ей нужна сильная рука. Не широкая ладонь седовласого наставника, не тонкие пальцы Аваллак’ха, жаждущего чего-то большего, чем теплая связь ученика и учителя. Он ошибся, ошибся, увидев в девчонке свою давнюю любовь – Лару. Этот нежный цветок имеет шипы, и если бы Зираэль оказалась на месте несчастной родственницы, она бы бежала, боролась до последнего. Ее любовь была бы крепче людских предрассудков.

– Попробуй только вернуться туда… Не трогай… Не трогай мое измерение.

«И меня». Это следовало произнести, облечь мысли в словесную форму, чтобы повеселить Эредина еще больше. Ласточка в клетке, в клетке. Но она все пытается ставить ему свои условия, диктовать свой план, верно подходя к решению, что сослужит беглянке огромную пользу. Но не теперь. Эльф, питавший к людям и ненависть, и отвращение, собирался разнести их мир самым первым. Его он холодным трупом положит к ее бледным, длинным ногам.

Твердая рука. Одеяние Эредина, сменившее его латный доспех, было красным, как гранатовый сок. Должно быть, теплые тона он подбирал не случайно: пытаясь скрыть мертвецки бледный оттенок собственной кожи. Слегка неровной и вечно холодной кожи эльфа, раздираемого невероятной жаждой.

Его ладонь переместилась на ее талию. Не слишком узкую, с плоским животом и коротеньким, но ярким шрамом, полученным во время недавней атаки. Ее грязно-белая рубаха с порванной шнуровкой никогда эльфу не нравилась, но он удержался от желания сдернуть тряпицу с девичьего тела. Холодок пробежал по ее плечам, а за ним и стайка мелких мурашек, догоняющих друг друга у самой шеи.

Эльф вздохнул. Свечной огонь в покоях трепыхался, сердце колотилось в груди победителя. Сколько раз мужчина представлял себе эту сцену? Воссоединение. Она ляжет на свое место – под него, Короля. Зираэль давно пора было оставить свои глупые детские мечты о дикой ведьмачьей жизни, о жизни простого деревенского люда. Потому что кровь в ее жилах взывает к иному бытию.

Он толкнул ее. Неосторожно и резко, слишком сильно. Ласточка не упала в кровать по задумке Эредина, стоявшую прямо за ней. Локтем она ударилась о тумбу, спиной впечаталась в бортик деревянного ложа. При падении девушка закрыла глаза, словно рассчитывая не увидеть своего поработителя, распахнув их еще раз.

Но надежды напрасны. Маг одним легким движением поднял ее с места и кинул на матрас. От двери кровать была огорожена ширмой, сквозь которую проходил слабый красноватый свет. По другую сторону расположилось окно. Длинное окно из темного дерева, с темно-коричневой сеткой за стеклом.

– Я заберу его первым, – говорил маг, стягивая с себя красный камзол, уже не используя при этом магию. – Потом тот мерзкий жестяной мир, в котором ты пряталась с Аваллак’хом…

Улыбка зацвела на его безобразно-бледном лице, тени под глазами стали гуще. Тело эльфа оказалось не таким сильным с виду. Сухие и жилистые эльфы редко владели рельефными мышцами, не всегда могли похвастаться мощью человеческой фигуры. Цири вжалась в матрас. Покрывало сбилось под нею, вокруг девушки кружил резкий запах пота. Он пропитал рубаху, волосы, кожу, он впитался в мышцы, проник в саму кровь. А кровь снова стучала в висках. Тук-тук, тук-тук, тук-тук – молотками.

– А потом все миры, Зираэль, – произнес эльф громко, завершив раздевание. – Каждое измерение падет к нашим ногам, Ласточка. И на этот раз Аваллак’х уже не утащит тебя из-под моего носа.

Она отвернулась, когда взгляд девчонки коснулся оголенного тела мага. Она и прежде видела нагого мужчину, но сейчас… Сейчас вид этот казался ей отвратительным. Цири углядела перед собой окно. Такое большое, что сквозь него можно было бы выбраться наружу и скользнуть во мглу, исчезнув без следа. А затем, когда шум немного стихнет, в портал, в портал, и снова, снова, снова, пока не поймают еще раз, не впечатают в стену еще одного ее наставника, угрожая расправой. Должно быть, Эредин осознал желание пленницы.

– Попытайся бежать, Зираэль. Тогда мы расторгнем наше удачное соглашение. Дикая Охота вернется в Каэр Морхен, а друзья твои – уже нет. Они там не останутся, Зираэль, поверь мне.