Трофей для Зверя (СИ)

Мелена не шелохнулась, продолжая цепляться за подол матери. Тогда Вейлор жестом велел привести девчонку, а сам отошел к водяной мельнице, неспешно зачерпывающей воду из реки.

Следом за ним отправился глава стражи, таща под руку брыкающуюся перепуганную Мел, и хмурый юноша. Остальные — разгоняли жителей по домам.

— Хватит реветь! — рявкнул король, — иначе я прикажу высечь твою мать.

Мел сжала губы и, содрогаясь от ужаса, уставилась на самого главного человека Милрадии.

— Рассказывай все, что знаешь. Если посмеешь соврать или утаить — не поздоровится.

И запуганная, трясущаяся Мелена рассказала все. От и до. О том, как пару лет назад дар проснулся сперва у Софи, и когда та поведала об этом сестрам, девочкам стало завидно, и они тоже попробовали колдовать, и магия откликнулась каждой.

Рассказала про то, как бегали в свое тайное место за болотами и играли. И в самом конце, едва дыша поведала о том, чем закончилась игра в этот раз.

Вейлор молчал.

Задумчиво ковыряя землю, начищенным до блеска носом сапога, он думал о том, что рассказал ему чумазый ребенок, анализировал, просчитывал ходы в поисках максимальной выгоды. В в том, что Мелена может быть выгодна, он не сомневался.

Король прошелся вдоль отсыревшего бока мельницы, помочил руку в одном из ковшей, вдохнул воздух, несущий отдаленный запах горевшего леса, и картина сложилась.

Он вытер руку шелковым платком и вернулся к Мелене:

— Это ты виновата, — произнес с ледяной ухмылкой, — и твоя проклятая магия. Если бы ты обо всем рассказала взрослым — твои сестры остались бы живы.

— Мы не хотели ничего плохого. Мы просто играли.

— Разве можно играть магией? Разве ты не знаешь, что она вне закона? Трехликая покарала вас за своеволие. Забрала твоих сестер, а тебя оставила расплачиваться за содеянное.

Мел давилась слезами.

— Ну что, понравилось играть? Еще хочешь? — он пнул к ее ногам кусок аракита, — ну что же ты стоишь? Играй. Покажи, как ты умеешь. Давай. Наверняка ведь хотелось похвастаться перед остальным. Вот он твой шанс.

Она только трясла головой:

— Я не хочу. Я больше не хочу!

В этот миг она чувствовала самую лютую ненависть, которую только мог испытывать ребенок.

Король прав. Магия во всем виновата!

— Ты — зло! — строго произнёс он, — а зло должно или искупать свою вину, или быть наказанным. Иначе нельзя.

— Но этот человек тоже с магией, — она указала на стоящего позади Вейлора молодого парня.

— С чего ты взяла? — взгляд короля стал хищным. Похоже, в этой забытой богами дыре, он нашел что-то действительно ценное.

— Я чувствую это. Он маг, — всхлипнула Мел, — он тоже зло?

— Конечно, девочка.

Король едва заметно кивнул на юношу, и глава стражи без раздумий перерезал тому горло. Бедолага так и не понял, что случилось. Только удивленно распахнул глаза, забулькал, бестолково цеплялся за безжалостного воина, а потом тяжело упал на землю.

Давясь криком, Мелена начала пятится, но позади плескалась река и бежать было некуда.

— Вот видишь, одним злом на земле стало меньше…благодаря тебе.

Он не стал говорить, что парень работал на него и помогал отлавливать одаренных. Толку от него если честно было мало — половину пропускал, не в силах почувствовать, а остальных постоянно жалел. Слишком поздно он попал под крыло Вейлора, чтобы вылепить из него что-то стоящее, поэтому был ненадежным.

Король Милрадии очень любил надежность, и в этой перепуганной девочке, сходу увидевшей чужой дар, он рассмотрел большие возможности.

— Ты можешь искупить свою вину перед страной, — не увидев отклика в детских глазах, тихо добавил, — и сестрами. Ведь они погибли, потому что ТЫ разбудила медведя.

Она уткнулась в ладошки и горько заревела. Маленькое сердце кровью обливалось от тоски и неподъемного чувства вины.

— Чтобы такого больше не произошло нигде и ни с кем, ты будешь помогать мне бороться со злом. Будешь искать одарённых и защищать корону от их тьмы.

— Я не смогу, — стонала она, — я всего лишь маленькая девочка…

— Ты станешь сильной. Я обещаю. И сможешь наказать всех, кто призывает магию в наш мир.

Она качала головой:

— Не стану. Я умру скоро. Как и Софи, как и Мира. У меня болит вот здесь. Сильно-сильно, — рукой сдавила ребра, за которыми сжималось окровавленное, разбитое в щепки сердце.

— Ты просто приболела, — он ласково, и в то же время холодно, потрепал ее по щеке, — мы поедем в Асоллу и вылечим тебя. Боли больше не будет.

— Не будет? — она подняла на него заплаканные, красные глаза.

Он кивнул, с трудом пряча предвкушающую улыбку.

— А как же мама? И папа?

— Ты будешь навещать их. Обещаю. А теперь беги к ней, порадуй новостью, — он подтолкнул ее к дому, и стоило только девочке взлететь на крыльцо, жестко приказал своему верному приспешнику, — как только отъедем — сжечь деревню… и всех жителей.

Никто так и не догадался, что маленькая деревушка была сожжена по приказу короля. Все решили, что огонь, вспыхнувший на болотах и взявший в кольцо лосиный утес, добрался и до домов.