Трофей дракона-рецидивиста

– Караул! – ору, набрав воздуха. – Спасите, помогите! – воплю еще громче.

Похититель возвращается ко мне, шарит в кармане серого безразмерного халата и извлекает красный шарик для БДСМ-игр.

– Извра.. – договорить не успеваю: кляп оказывается у меня во рту, и все, что могу, это гневно сверкнуть на извращенца глазами. Не уверена, что у меня получается передать степень своего недовольства, так как насильник всего лишь смотрит на меня с прищуром сквозь лупу, закрывающую один глаз, довольно хмыкает и возвращается к своим делам.

Степенно заносит в тетрадь, снабжая экспонаты номерными этикетками, рубиновые сережки, бронзовую вазу работы какого-то неизвестного мне мастера, малахитовую шкатулку для украшений, зеркальце в золотой оправе. Наконец, приближается ко мне.

– Трон мобильный, походный, из железного дерева, украшен дешевыми самоцветами, культурной ценности не представляет, инвентарный номер 1186, – записывает в тетрадь, диктуя себе вслух. Пишет фломастером номер на стикере, вынутом из кармана, бесцеремонно наклоняет меня вперед и лепит этикетку на спинку моего кресла. «Надо же, сижу на троне, будто принцесса», – думаю с гордостью, но потом соображаю, что обычное кресло было бы лучше, мягче и ниже.

– Дева с дешевыми позолоченными цацками, – констатирует незнакомец, в очередной раз окинув меня оценивающим взглядом.

Цацки у меня как раз не дешевые, а от разных модных домов. Меня ими Виталий Игоревич задаривал, готовя почву для подката. Оскорбленная за свои аксессуары, пытаюсь возмутиться и сообщить, что они дорогие, но издаю лишь мычание, а рот сильнее наполняется слюнями, так что они начинают стекать по подбородку. Отвратительное, наверное, зрелище. Мне становится еще обиднее, на глазах проступают слезы.

– Что не так сказал? Не дева, что ли? – озадаченно уточняет, будто я могу ему ответить, а потом успокаивает: – Да не волнуйся ты так из-за этого, вечером выясним, дева ты или нет.

Не могу сдержать мычания – только его мне и удается издать вместо заслуженных оскорблений дерзкому похитителю, который, как я понимаю, вечером планирует меня еще и изнасиловать. Интересно, какое сейчас время суток?

– Одиннадцать восемьдесят семь, – сообщает мерзавец, чертя что-то фломастером на моем лбу. Он что, мне инвентарный номер присвоил, чертов дегенерат?

– У-ак! – мычу я, пытаясь дать извращенцу адекватную характеристику, но он меня снова не понимает.

– Не кричи ты, потерпи до вечера, успеешь еще накричаться, – ласково так произносит подлец, вытирая мне подбородок извлеченным из бездонного кармана платочком. – Попросишь, и в ротик дам, а то вон как слюнки уже текут.

– Они у меня из-за кляпа текут, идиот, – пытаюсь промычать, еще сильнее пуская слюни.

– Ну, потерпи несколько часиков, сейчас не время, я еще не все записал, что сегодня украл. Вечером порезвимся, – продолжает успокаивать меня подонок, снова вытирая мне лицо.

Мне хочется оскорбить его побольнее и посильнее ударить, но понимаю, что это затея обречена на провал – только себе хуже сделаю. Так что собираю волю в кулак и благоразумно сдерживаюсь. Молча бросаю на обидчика гневные взгляды, но с него все как с гуся вода – продолжает проводить инвентаризацию: разбирает сундук с какими-то шмотками, сваливая их на полу в кучу. Потом сообщает сам себе, что ценности одежда не представляет, запихивает все обратно в сундук, проставляет на нем номер 1188 и поворачивается ко мне с вопросом:

– А корона где?

Пожимаю плечами.

Похоже, ответ на вопрос о местонахождении короны заботит моего пленника всерьез.

– Не можешь ответить из-за кляпа? – догадывается. – Кричать не будешь, если выну?

Энергично мотаю головой.

– Тихо будешь вести себя? – переспрашивает зачем-то.

Усиленно киваю.

– Хорошо, – сдается. – Я выну кляп, но ты будешь молчать. Рот разрешаю открывать только для ответа на мои вопросы. Поняла?

Киваю. Лучше добровольно буду молчать, чем истекать слюнями, как дебилка.

Он и вправду избавляет меня от кляпа и даже бережно вытирает рот платком. Потом снова спрашивает:

– Корона где?

– Какая корона? – уточняю, сглатывая слюну.

– Твоя, – говорит.

– У меня нет короны, – признаюсь. – Я, конечно, королева, но не коронованная.

– Ты не королева, – обламывает жестоко. – Всего лишь принцесса. Но какая-то корона у тебя ж должна быть?

– Да нет у меня короны и никогда не было! – выпаливаю. И понимаю, что спалилась.

– Ну, раз нет короны, не будет и свободы, – шантажирует подлец. – Чем я еще твоему опекуну докажу, что тебя похитил? На каком основании мне с него выкуп требовать прикажешь?

«Ага, – соображаю. – Он хочет за меня выкуп с Виталия Игоревича получить. До свадьбы – он мой опекун. Но при чем здесь корона? Может, он про украшение какое-нибудь, которое мне дядя дарил? Но я ж не все на себя навесила». Тут приходит спасительная мысль – соврать, что я эту штуку дорогой обронила.

– Соскочила, – говорю, – в момент аварии.