Трофей объявленной охоты

Головин даже не испугался. Просто его ноги будто приморозило к бетону и он ждал, что случится то, чего не избежать.

Он уже видел эти страшные лица, черты которых, будто на подборе программы изображений, ежесекундно изменялись, отчего казались незаконченными.

Ствол большого калибра нацелился на Анну и Головин поразился тому, что хрупкая девушка показалась им более опасной, чем он. Однако, и на него навели такую же пушку с индикаторами заряда на боковой панели. Казалось еще мгновение и… Но ничего не произошло.

Они пощелкали, посвистели и пронеслись мимо – сначала дюжина, а потом полились потоком, аккуратно огибая застывшую на месте парочку местных гуманов.

Вскоре поток десанта иссяк и Головин с Анной, проскочив через разгромленную проходную, побежали к яркому пятну «маркизы» мимо разогретого корпуса десантного корабля.

Анна лихо перемахнула через борт, плюхнувшись точно на место водителя. Головин, на ватных ногах, обежал вокруг и тяжело перевалился через дверь с другой стороны.

Завелся мотор, едва слышимый из-за грохота десантных транспортов, которые с лязгом садились на раскладные опоры и выпускали солдат в черной броне.

Артавтоматы на крышах были уже уничтожены и над ними поднимались языки коптящего пламени.

Машина резко взяла с места и Головин, обернувшись, только сейчас по-настоящему осознал, что к этому ужасу причастны они с Анной.

С треском отлетел в сторону шлагбаум и машина, пробуксовывая на дорогих покрышках, понеслась к улице, с которой уже доносились звуки полицейских сирен.

Неожиданно, купе резко остановилось, так что Головина, едва успели подхватить штанги системы безопасности.

– Ты чего? – воскликнул он, глядя на Анну, которая вдруг расхохоталась запрокинув голову.

– Да что собой?!

Анна прекратила смеяться и сказала:

– Я представляю, что копы могут сделать всей этой армии… А ты?

– Отвези меня домой, я себя не очень хорошо чувствую.

– Какой тебе дом, Марк? Мы с тобой только что подгадили таким силам, что… Нас все равно вычислят. У них на тебя были какие-то грандиозные планы. Они же хотели разобрать тебя на фотоны.

– На какие еще фотоны?

– Ну, я же тебе уже говорила! Ты совсем, что ли, ни хрена не помнишь? На информационные фотоны. Странно еще, что нас обоих не разобрали те – на проходной.

– Они… у них был приказ не наносить вреда местному населению. Какой-то там параграф колониальной политики.

– Ты откуда знаешь?

– Не знаю откуда. Там они что-то по своему лопотали. Даже непонятно было, речь это или частое дыхание. Но сейчас до меня дошел смысл.

– А так бывает?

– Наверное бывает.

В этот момент, из транспортного потока улицы выскочил серый фургон и свернув в проулок, помчался к остановившемуся купе.

– Смотри, Анна! Смотри! – крикнул Головин, но его крик заглушил грохот пожарной дискорамы, которая прошла над крышами домов, растопырив рукава пенных генераторов.

Между тем, фургон уже начал тормозить и пошел юзом, чтобы перекрыть всю проезжую часть. Затем, из его распахнутой двери выскочил трое вооруженных людей и Анна дала полный газ, ударив их бампером так, что они покатились, как кегли, а ботинок одного из них, описав в воздухе дугу, упал на заднее сиденье купе, когда оно проносилось мимо.

– Кто это был? – спросил Головин, когда Анна, отчаянно сигналя стала вклиниваться в транспортный поток.

– Какие-то очередные охотники за тобой!

– Почему ты так думаешь?

– Не знаю! Ты тут всем очень нужен, потому становишься опасным и для меня!

– И что же делать?

– Есть кое какие варианты… – сказала Анна. – Держись крепче!

37

Какое-то время они ехали по одной из самых загруженных улиц города. Навстречу, то и дело попадались пожарные роботы-манипуляторы, которые проносились с включенными сиренами и тремя ярусами проблесковых маяков, что означало – особую важность.

И все водители прижимались к обочинам, а кто не прижимался, получал повод для кузовного ремонта.

Головин уже начал успокаиваться, когда Анна, вдруг свернула в какой-то проулок и понеслась, рискованно маневрируя и временами заскакивая в какие-то дворы, где пугала жителей и подрезала низким бампером благоухающие клумбы.

Этот бросок длился минуты три и Головин не спрашивал о причинах, поскольку у Анны был вид человека, который знает, что делает.

Наконец, уже оказавшись на какой-то промышленной окраине, Анна сбросила обороты двигателя и сказала:

– Опять какая-то банда была на хвосте. И уже другая – не та, что мы смахнули возле серого фургона. Ты становишься настолько опасным компаньоном, что уже никаких денег не жалко, чтобы от тебя избавиться.

– Что ты имеешь виду? – не понял Головин.

Анна остановила купе и оглядевшись, показал кулак какому-то бездомному, который тотчас схватился за коляску с тряпьем и поспешил прочь.

В этих местах подобные шикарные машины никогда не появлялись.

– Дай сюда свою руку, – потребовала Анна.

– Что?

– Дай сюда руку! – потребовал она и ее лицо сделалось злым.

– Вот еще. Что ты задумала?

Головин заметил в руке Анны какой-то предмет похожий на нож.