Трофейная ведьма

— Зачем-то? — Я задохнулась от боли. — Зачем-то, мама?! Я считала, что тебя убила Верховная! Так для чего я могла остаться?!

Мать тонко улыбнулась:

— Ради своего мужчины? Герман — хороший мальчик. Рада, что ты приняла его предложение.

Я нахмурилась. Вот и последний кусочек мозаики — хороший мальчик Герман, который хотел в чем-то признаться, прежде чем на него подействовали сонные чары. В день мнимой смерти моей матери Стелла находилась далеко от Темных Вод. Во всей общине было только две ведьмы, умеющие создавать «Перуницу». Герман вытащил меня из горящего дома, но не успел найти мою мать…

— Это ведь ты? Это не трагическая случайность, что наш дом сгорел? Ты не воспользовалась подвернувшимся случаем, чтобы исчезнуть? Ты сама организовала свою гибель, мама? Сама подожгла дом «Перуницей»? А Герман тебе помог скрыть следы?

Мать встала с кресла и повернулась ко мне спиной.

— Какой же ты тугодум у меня, Вероника… Да, узнав о беременности, я решила покинуть общину так, чтобы меня потом не беспокоили. Герман любезно мне помог, купив подходящий труп в морге соседнего города и вытащив тебя из горящего дома.

— А что ты ему пообещала за помощь, мама? — спросила тихо, уже зная ответ.

Взамен она не забрала меня с собой, оставив Герману. Зачем ей взрослая сломленная дочь-неудачница, когда она ждала двух талантливых девочек?..

— Я защищала нерожденных детей, Вероника. Это обстоятельство оправдывает любые преступления.

Я вздохнула, отводя взгляд от узкой, подчеркнуто ровной спины. Оправдывает, да. И все же не пойму, почему она позволила мне пройти через череду никому не нужных испытаний? Почему позволила ломать жизнь, гореть ненужной местью к невинному человеку?

Я могу задать ей эти вопросы. Вот только она ответит, что не просила мстить за себя.

Все сама… Я сама испоганила собственную жизнь… Я, как зашоренная лошадь, бежала по ухабистой дороге судьбы, не видя поворотов на более ровный путь.

— Вероника, раз ты все знаешь, отдай нам гримуар.

Требование матери не позволило окончательно раскиснуть, взбодрив. Усмехнувшись, продемонстрировала ей небольшую дамскую сумочку.

— Не могу — у меня его нет.

— Ты его с собой не взяла, оставив в Темных Водах? — Темные брови матери недоверчиво приподнялись. — Опрометчиво, дочь.

Я не стала подтверждать или опровергать ее предположение. Незачем. Мария Воронова — сильная ведьма, по щелчку ее пальцев я расскажу, где книга заклинаний, а пожелает — принесу в зубах. Но, к ее чести, она не воспользовалась своими возможностями, все-таки помня о нашем родстве.

— Я отдам гримуар и кулоны, — пообещала я. — Отдам сестрам, им нужнее.

— Когда?

— Скоро, обещаю. — Я устала и не хотела ни спорить, ни торговаться. Единственное, чего желала, — чтобы меня оставили в покое. — Мне пора.

Мать заступила мне дорогу и великодушно предложила:

— Вероника, оставайся! Будешь четвертой ведьмой в обновленном доме Вороновых.

Я — четвертой? Всего лишь четвертой? Четвертой по значимости… и так будет всегда.

— Спасибо за щедрое предложение, но я с детства мечтала о путешествиях. Ты же знаешь.

Она не стала настаивать и уговаривать. С отчимом и сестрами я не попрощалась, не думаю, что увижу их когда-нибудь еще.

С каждым шагом корочка льда вокруг сердца крепла. Я понимала, что малышки важнее меня, взрослой, что нуждаются в матери больше, чем я. И все же обида вымораживала, лишая мою душу тепла.

Когда прощались у ворот, за которыми меня ждало, как и договаривались, такси, в голосе матери я отчетливо услышала облегчение:

— Я рада, что ты восстановилась. Все-таки моя опека тебе навредила, нужно было уехать раньше. Желаю удачи, дочь.

— Спасибо, тебе тоже удачи, мама.

— Вероника!

Я замерла у открытой двери «Форда». Она одумалась и хочет меня обнять?

— Не тяни с гримуаром, — напомнила старшая ведьма дома Вороновых, — он мне нужен.

Кивнув, я нырнула в прохладный салон такси и закрыла глаза.

Не вспоминать… не анализировать… не думать вообще…

И я словно очутилась в безвременье — как-то незаметно прошло время. Костлявый индус-эмигрант в чалме, почти упирающейся в крышу автомобиля, довез до придорожного мотеля, в котором я заранее сняла номер на неделю. Я рассчитывала остановиться у отчима, но решила перестраховаться — и не зря, интуиция ведьмы не подвела.

Призвав эквиума, коротко рассказала о случившемся и попросила посторожить меня. Главное, что требовалось от него, — сообщить о появлении Абрахама, не настолько мать мне доверяла, чтобы не отправить своего крылатого соглядатая следом за такси. Старый ворон насторожится, если я не выйду из номера завтра, и тогда его хозяйка примчится ко мне. Но будет слишком поздно. По крайней мере я надеялась, что все успею.

Стандартный номер радовал чистотой и минимальным комфортом. Двухместная кровать не скрипела и оказалась умеренно мягкой.

Поставив на тумбочку несколько бутылок с водой, я достала из сумки гримуар. Коричневая кожа, узоры из серебра переплетались в фигуру парящего ворона, на груди которого сиял сапфир. Сиял агрессивно и недовольно.