Трофейная жена для лорда-дракона (СИ)

Видимо, услышав, что на его товар клюнули клиенты, за спиной Арвольда сам собой материализовался зазывала.

– Всего пять серебряных за один билет, господин! Неужели вы откажетесь побаловать свою даму чудесным представлением?

По хмурому выражению на лице мужчины было видно, что он бы лучше обратился в дракона и, сгребя лапой свою даму, взмыл бы в небо. Но, вот незадача, оказался загнанным в ловушку!

Смерив паренька недовольным взглядом, он, словно сдаваясь, спросил:

– Что хоть ставите сегодня?

– Проклятье короля или возвращение драконов, господин!

Арвольд не таясь закатил глаза.

– Час от часу не легче…

А вот Тамила, наоборот, вдохновилась и, широко улыбнувшись зазывале, тут же воскликнула:

– Какое интригующее название, милый! Пожалуй, мы возьмём два билета!

Глава 16

Небольшой латаный-перелатаный шатёр, в котором давал свои представления кукольный театр, был забит под завязку. Мужчинами, женщинами, но больше всего детьми, пришедшими в компании родителей или даже в одиночку.

По тому, как зазывала, вызвавшийся сопроводить Тамилу и Арвольда до места представления, с лёгкостью согнал пару мальчишек с мест у входа, было ясно, что далеко не все пришедшие посмотреть на “Проклятье короля или возвращение драконов” сделали это, купив билет. Но Тамиле то даже нравилось – суета, людность, шум… за всю свою жизнь она никогда не была на подобных представлениях и находиться среди простых людей, которые не торопились кланяться ей или перед ней расступаться, было для неё в приятную новинку.

Арвольд же воспринимал всё спокойно. Хоть и хмурился. Но скорее оттого что его привели на непонятное представление, а не посадили в гущу оголтелой ребятни, среди которой он со своим немаленьким ростом выделялся, словно одинокая скала среди бескрайнего озера.

Наконец, занавес из плешивого красного бархата на сцене приоткрылся и из-за него вышел человек в цветастом костюме шута. Все вокруг заголосили, приветствуя его, а тот же, отвесив гостям представления несколько низких поклонов, звеня колокольчиками на шляпе, приосанился и стал декламировать низким скрипучим голосом:

– Ах, сколько вижу я прекрасных, красивых, умных, юных лиц! Позвольте мне сказать вам "здрасте" и в благодарность… рухнуть ниц!

Пропищал шут, изображая, что поскользнулся на ровном месте во время реверанса и свалился, как подкошенный, вцепившись рукой в занавес. Старая ткань натужно треснула и сорвалась с кое-как приделанных к пологу шатра креплений, чем заставил детвору смеяться, а Тамилу испуганно зажать руками рот.

– Ой… – она опасливо покосилась на Арвольда.

Тот смотрел на неё молча, но во взгляде его можно было прочесть всё, что он думает об этом ярмарочном театре и уровне юмора его актёров.

Видимо, сей пируэт шута был частью представления, потому что за занавесом обнаружилась подготовленная площадка с декорациями, изображающими замок.

Вызывая гомерический хохот детворы, шут, наигранно поскуливая, отполз в сторону, потащив за собой служившую занавесом тряпку, и продолжил декламировать, сидя на краю сцены и беззаботно свесив с неё одетые в разноцветные чулки ноги.

– Быть может, в нашем королевстве, а может, и в каком другом, жених посватался к невесте и получил в лоб кулаком! Ах, стойте… не о том я снова! Не та история в программе! Сейчас… я вспомню, и начнём со слова… Ах да! Всё дело было в даме!

Следуя за его рассказом, на сцену один за другим начали выходить актёры, одетые в тёмные балахоны. В руках они держали перекрестья с нитями, на которых болтались марионетки. Короли, дамы, придворные слуги и даже осёл, на котором по сюжету будущий король Фэррик Дэйн въехал в замок, потому что его коня убили в бою.

Шут декламировал историю бойко, используя не всегда уместные для детей слова и выражения, но программа представления, видимо, была рассчитана на широкую аудиторию, что то и дело подтверждал громкий хохот мужчин и смущённое хихиканье женщин. Дешёвые декорации, созданные из обрывков и обрезков наряды на кукольных королях и королевах, скабрёзные рифмы шута… казалось бы, Тамиле стоило принять своё поражение и уйти, но очень скоро под купол шатра словно проникла магия. Иначе это и не назовёшь!

Куклы стали восприниматься живыми людьми, картонный замок словно обрёл объём, а голос шута-рассказчика превратился во внутренний монолог, творящий историю прямо на глазах… Или скорее приоткрывающий завесу над прошлым?

В представлении мало говорилось о том, как мятежный лорд Эйн Дэйн сверг последнего драконьего короля – Балестиана Невезучего. Всё внимание рассказчика концентрировалось на его младшем сыне Фэррике Дэйне, который родился самым слабым из всех пяти сыновей Эйна. Но оказался самым хитрым и расчётливым. Когда после смерти Эйна старшие братья вздумали устроить между собой грызню за трон, он остался в стороне.

– Люди страдали, и стар и млад. И каждый бы смерти всех Дэйнов был рад! Уж лучше без них, чем с ихней грызнёй, что рвёт королевство на части. Что мир превращает в войну и разбой! Что смерть в дом пускает, как здрасте…