Трофейная жена для лорда-дракона (СИ)

– Мне сказали, что сегодня в её саду распустились лилии. Слуги хотели принести их, но я запретил срезать. Мне показалось это кощунством. – Тихо проскрипел старческий голос.

Ирма поймала на себе его потухший взгляд и грустно улыбнулась. Король очень ревностно относился ко всему, что когда-то принадлежало королеве Итэйе.

– Хотите, чтобы я их принесла вам?

– Да… ваши руки не осквернят их. И распорядитесь, чтобы для вас достали ту вазу. Голубую, с медальонами. Вы подарили её Итэйе на именины, она очень ей нравилась.

– Да, я помню. Принести цветы в кабинет?

Король болезненно нахмурился и сжал пальцами переносицу, пытаясь унять разбушевавшуюся мигрень.

– Нет. Лучше в гостиную. Итэйя любила лилии и обставляла ими все свои покои. Мы вечно спорили с ней из-за этого. Не люблю их запах. Слишком навязчивый. Тем более, когда так болит голова… пусть стоят в гостиной. Буду любоваться ими издалека.

– Я срежу с них тычинки, и тогда они почти не будут пахнуть.

– Правда? Что бы я без вас делал, Ирма…

Удалившись в свои мысли, король словно потерял к ней всякий интерес и женщина неловко отвела взгляд. Всё в кабинете было по-прежнему. Буквально, не изменилось с тех времен, когда еще была жива его возлюбленная королева.

Со смертью второй жены Фэррик стал чрезвычайно консервативен. Не терпел нового кроя в камзолах, запрещал менять фарфор, в котором ему подавали еду и напитки. Дошло до того, что однажды ей даже пришлось уговаривать правителя огромной страны заменить его любимую чайную пару на новую, потому что у той отвалилась ручка и это уже выглядело неприлично.

Однако взгляд Ирмы зацепился за нечто необычное. На софе, стоявшей недалеко от кресла, в котором сидел король, лежала кожаная папка, из которой выглядывал край какого-то наброска, сделанного тушью.

– О, вы снова рисуете, Ваше Величество?

С улыбкой спросила фрейлина и потянулась к папке, но Фэррик вдруг словно очнулся ото сна и ревностно придвинул её ближе к себе, а потом ещё и прикрыл сверху подушкой.

Ирма растерянно подняла на него взгляд, но предпочла промолчать. Король же торопливо сменил тему:

– Что-то случилось? Мне кажется, вы плакали. У вас очень тонкие черты и светлая кожа. Такое не скрыть пудрой, моя дорогая, так что не отпирайтесь.

Его вопрос застал её врасплох.

– Да… вы правы. Мой старший сын, Эвлин, упал с лошади.

– Всё серьёзно?

– И да и нет.

Ответила она путанно, ей было тяжело обсуждать с Фэрриком обстоятельства падения Эвлина, слишком они были деликатны. Да и супруг строго-настрого запретил ей говорить с ним эту тему. И всё же молчать или врать королю она не собиралась, не в её это было характере. Если только немного недоговорить…

– Сломал обе ноги, но лекари уверяют, что он поправится. Нужно только время.

– Время… – Язвительно фыркнул мужчина. – Мне тоже когда-то говорили, что время лечит. Врали… И… как это случилось?

Ирма нервно сглотнула подступивший к горлу ком.

– О… он… лошадь понесла его во время охоты и упала. Копыто попало в корни дерева.

Фэррик грустно кивнул и задумчиво посмотрел куда-то вдаль, мимо неё.

– Досадно. Мой младший сын, Каин, погиб почти так же. Лошадь сбросила его на турнире и упала сверху, задавив насмерть. Впрочем, вы должны помнить, ведь были на его похоронах.

– Простите, что напомнила вам, Ваше Величество.

– Ничего. Затем вы и здесь, чтобы я не забывал… Да и что поделать… никто не выбирает свою судьбу. Желаете отправиться к нему?

Ирма растерялась от этого, сделанного в лоб предложения. Конечно, она хотела! Она желала этого больше всего на свете, но…

– Я… я нужна здесь, Ваше Величество.

– Ах да… ваш муж. Знаете, Маркус очень помогает мне в делах. Жизнь в королевстве всё лучше и лучше судя по его отчётам.

Женщина подняла на короля осторожный взгляд, но ни в его интонации, с которой он сказал это, ни в выражении печального лица не было и доли сарказма. Похоже, он говорил совершенно искренне.

Вряд ли Маркус докладывал ему о бунтах или налогах, которыми тому пришлось обложить горожан и фермеров для того, чтобы укрепить границы. Как бы они ни старались, слухи о тяжелой болезни короля успели расползтись далеко за пределы королевства, и некоторые соседи могли воспринять печальные новости о Фэррике Дэйне, как возможность укрепить свою власть за счет его земель.

– Иногда мне даже кажется, что из него бы вышел лучший король, чем я.

– Не говорите так, Ваше Величество!

Мужчина тяжело вздохнул и потёр пальцами виски, болезненно прикрыв глаза.

– Со своей бесконечной мигренью я, кажется, скоро не смогу даже перо поднять. Что там о лекаре с островов? Удалось сманить хоть одного или король Дамрейк держит каждого мёртвой хваткой?

– Маркус ещё ведет переговоры. Если не удастся пригласить никого открыто, он будет действовать тайно. Не волнуйтесь, мы найдём вам лучшего лекаря.

– Скорее бы… Знаете, Ирма, мне всё труднее утром вставать с постели. Я даже перестал принимать посетителей. Кроме вас и Маркуса все вызывают у меня раздражение и новые приступы боли. Должно быть, проклятье скоро возьмёт свою последнюю дань.

– Ваше Величество, не нужно…