Трофейная жена, или Мужчины приходят и уходят

– Надо же какой продвинутый. Я вот очень люблю Воробьёвы горы. В темное время суток там собираются стритрейсеры – уличные гонщики со всей Москвы. Так что можно понаблюдать за большой гонкой или просто полюбоваться тюнингованными машинами различных моделей и цветов. А ещё мне по душе Поклонная гора. Вечером там в основном гуляют парочки. Там очень романтично – кругом фонтаны, красивые клумбы и даже цветочные часы. Знаешь, они показывают точное московское время! Ориентироваться по ним можно даже ночью – они освещаются. В фонтанах включают красную подсветку. Очень красиво. Красная подсветка напоминает кровь. Ведь сам комплекс посвящен Великой Отечественной войне. Когда-то я любила кататься по ночной Москве на своём автомобиле. Слушала музыку, смотрела на залитые светом витрины, много думала. Крутишь руль и понимаешь, что в Москве жизнь не замирает ни на секунду. Я люблю пустые ночные дороги. Блестит мокрый асфальт, в нем отражаются блики фонарей… Здорово!

– Ты так рассказываешь, что сразу ясно – Москва для тебя главный город.

– А для тебя?

– Я родился и вырос в Питере.

– Надо же… – Я удивленно посмотрела на Павла. – И какую же причину нужно иметь, чтобы всё бросить и приехать на постоянное место жительства в эту тмутаракань?

– Наверное, причина была не пустяшная. Как и у тебя.

– Не говори глупости. Если бы ты знал мою причину, долгое бы время из ступора не вышел.

– Значит, ты скрываешь тайну.

– А как же без этого…

Я посмотрела на Павла и поймала себя на мысли, что он очень даже симпатичный. В полумраке комнаты он выглядел таким красивым… Высокий, сильное мускулистое тело, широкие плечи, мужественное лицо, широкие скулы, большие и очень приятные губы, выразительные глаза… Я с особой настороженностью относилась к красивым мужчинам из-за того, что красавцы любят себя безумно. Чаще всего красивые мужики – обалденные любовники, что Павел и доказал. Иногда кажется, такие, как он, просто созданы для секса. С некоторыми подобными экземплярами можно заниматься любовью до бесконечности. И ничего от них больше не нужно – ни денег, ни покровительства, ни развлечений. Они мне интересны сами по себе. Красивый партнер – прежде всего подарок самой себе. И всё же подобные красавчики типа Павла очень избалованы женским вниманием. Они прекрасно это понимают и потому позволяют себе лишнее. Они обычно самодовольные, других людей ни во что не ставят. Зато когда хотят добиться желаемой девушки, идут на всё.

Мне нравилось в Павле всё: его запах, широкий разлет бровей, мягкие губы… Хотелось прижаться к его груди и счастливо замереть. Он меня словно околдовал. Я не желала уходить, думала о нём, представляла его жизнь. Мне так хотелось рассказать ему, какой жизнью я жила раньше, но я отчётливо понимала: этого категорически делать нельзя. Это только моя тайна. Моя и Антонины.

– Ты такая красивая, – прошептал мне на ухо Павел. – Придёшь ко мне опять?

– Так часто? А как же другие? Ты решил принять меня без очереди?

– Я не хочу думать о других. Мне хорошо с тобой. – Он ласково прикусил мне мочку уха.

В эту минуту окно распахнулось настежь. От сильного ветра заколыхались занавески.

– Да уж, ты посмотри, какая погодка. Прямо ураган какой-то. Наверное, весь день будет дождь.

Я повернулась к окну и увидела всех своих четырёх покойных мужей. Они, пыхтя и пихаясь, пытались влезть в комнату через подоконник. Каждый старался скинуть другого и первым схватить меня.

– Сволочи! И тут вы мне жить не даёте! – крикнула я, вскочила с кровати, схватила стул и что было сил кинула им в покойников.

Глава 8

Стекла брызнули на пол. На улице прокричал петух. Почему-то петушиный крик подействовал на призраков – они растаяли как дым. Я подошла к окну и выглянула на улицу. Под окошком валялся стул, спинка у него отлетела.

– Наташка, ты чего? Что случилось? – подлетел ко мне Павел.

Я промолчала и зябко охватила себя руками за плечи, не поворачиваясь к Павлу.

– Ну что ты в самом деле? Стулом – в окно! Нормально…

Но я не обращала на него внимания. Меня трясло от пережитого волнения.

– Прости, – повернулась я к Павлу. – На меня что-то нашло… Знаешь, со мной бывает, не обращай внимания. Прости за окно… Мне надо идти.

Я вышла во двор. Утренний туман еще стелился по мокрой от росы траве.

– Наташка, ты опять мне изменяешь. Сучка такая! – Из-за дерева появился грозный Самуил и пригрозил мне кулаком. – Грязная, похотливая тварь! Никуда тебе от меня не скрыться и не деться, потому что мы рождены друг для друга. Мы вместе – единое целое. Ты только моя и больше ничья! Понятно тебе? Моя маленькая, вредная, грязная гадючка! – говорил он, приближаясь ко мне всё ближе и ближе. – Ты должна быть там, где твой муж!

– Пошёл вон, мудак! – крикнула я, но голос у меня осип, и я лишь прошептала это.

– Я уйду только с тобой! Иди ко мне, моя крошка!

Самуил был уже близко. Он не шел, а словно скользил по траве, слоистый и колеблющийся, как утренний туман.