Трофейщик-2. На мушке у «ангелов»

Телефон, стоявший на столе перед Ларисой, жалобно запел. Она подняла трубку и быстро бросила Алексею:

— О! Легок на помине. — Потом переключилась на беседу с Кешей: — Да, да. Конечно, в порядке. А что может быть не в порядке? Сидеть дома? Слушай, Кеша, ты меня в свои дела не вписывай, пожалуйста. Надо будет — уйду… Это твои проблемы, я тебя не просила сюда заходить. Сейчас? Ну, в течение часа приезжай, потом мы с твоим другом гулять пойдем. Меня не волнует, успеешь ты или нет. Все, целую. — Она отключилась от чего-то просящего у нее Кеши. — Вот болван, — Лариса улыбнулась Алексею, — как был мелким спекулянтом, так и остался. Все в каких-то бегах, какие-то аферы мелкие бесконечные. Теперь вот кричит, что ему срочно эта сумка нужна, что он за ней сейчас приедет.

— Ну а в чем проблема, мы ведь вроде никуда не торопимся?

— Мы? — Лариса внимательно посмотрела на Алексея. — Ты наш ночной разговор не помнишь, конечно?

— Это какой?

— Последний, после чего ты отключился. Ну я позже напомню. Кеша-то такой тип — скажет — сейчас приеду, а появится завтра. Ну, на худой конец, к вечеру. Так что ждать его особенно смысла не имеет. Час — не больше…

Сергей Львович любил этот маленький итальянский ресторанчик на Седьмой авеню, угол Двадцатой улицы. Место оживленное, на тротуарах в любое время суток толпа, а внутри уютно, как-то все по-домашнему, и его любимые с детства жареные поросята — нигде в Нью-Йорке он таких сочных розовеньких поросяток не встречал, ни в одном заведении.

Разумеется, кушал здесь Сергей Львович, как и везде, в сопровождении личной охраны. Но только в этом месте он забывал о телохранителях и даже иногда о делах, наслаждался простыми сытными кушаньями, забывал даже, что он в Америке, — что-то то ли в общем убранстве ресторана, то ли в жирной пище, столь нелюбимой, если верить телепередачам, американцами, то ли в вежливой простоте обращения официантов было от ресторанов питерских начала шестидесятых годов. Более поздних он уже на родине не застал. «Хе-хе, — посмеивался он и про себя, и в ответ на шутки близких, знавших о его пристрастии к этому, не по рангу, в общем-то, для него заведению. — Тяга к плебсу просыпается. У всех у нас, русских, такая вот ностальгия. Не по березкам-гармошкам, а по пирожковым вонючим, килечке в томате, по огурчикам солененьким, по мяску, жаренному на сале…»

Итальянскому ресторану, конечно, далеко было до питерских пирожковых, но мясо в том виде, в каком Сергей Львович его помнил по Питеру, он нашел именно здесь, а не на Брайтоне. «Брайтон — это ширма, декорация для дураков, — говорил он, — на фоне которой копошатся бездари. Ну и выходит, у них, разумеется, все крайне бездарно».

На Брайтоне Сергей Львович бывал редко, по пальцам можно было сосчитать его визиты на этот форпост русской эмиграции. Жил он в собственном небольшом, но крепком и дорогом двухэтажном доме в Хобокене, Нью-Джерси. За тридцать лет пребывания в Соединенных Штатах Сергей Львович многократно преумножил свой капитал, начало которому было положено еще в России, но мало кто знал о начале его коммерческой деятельности. Юные годы Сергея Львовича были сокрыты туманом настолько густым, что даже самые доверенные его лица не могли определенно сказать, кто же такой Сергей Львович, как ему удалось эмигрировать с такими деньгами, да и эмигрировал ли он вообще. Это была закрытая тема для всех и ни с кем никогда не обсуждалась.

Фирма Сергея Львовича. Мясницкого занималась всем, что касалось персональных компьютеров и имело отношение к России. Он торговал непосредственно компьютерами, русифицированными программами, разрабатывал новые модели для своего далекого отечества, консультировал приезжих русских, посылал в Москву представителей. Трое управляющих круглые сутки контролировали работу. Собственно, они и руководили трудовым процессом. Сергей Львович был настоящим директором предприятия, как он это понимал, — в рабочую суету не погружался, полностью доверяя ее управляющим. Занимался он лишь денежными вопросами, сводившимися в основном к даванию или недаванию «добра» на какие-то новые инвестиции в развитие компьютерного дела в СНГ. Управляющие же — все трое — американцы — были выбраны лично и были ему более чем обязаны, да и знали они, что контроль над ними осуществляется как лично Мясницким, так и несколькими его подчиненными, которые, похоже, не имели никаких определенных профессий, но взгляд имели настолько пронзительный, ледяной и жуткий, что подводить этих молодых людей вовсе не хотелось.