Трофейщик-2. На мушке у «ангелов»

Он развернулся, и они двинулись обратно к Невскому. Взглянув на привычное зеленое здание Московского вокзала, Таня вдруг вспомнила отъезд в Казахстан. Бедный Маратик, какой он тогда был молодой, красивый, как Христос… Иконы бы с него писать… С этой поездки и началось самое страшное. Таня знала о событиях, которые произошли там, только со слов следователей и родственников уехавших друзей. Сами они, и Маратик в том числе, ничего не рассказывали. Да и понятно, те, кто остались в живых, отсидев свое кто в тюрьме, кто в психушке, не хотели снова возвращаться к тем ужасам, которые выпали на их долю. Если уж сам Маратик так сломался, что стал записным алкашом… Ее охватило то ощущение Последнего, которое, как она думала, больше не испытает никогда. Даже когда Маратик летел к окну, не было этого чувства края, неизбежности и безвозвратности.

Когда в семьдесят девятом Таня провожала глазами уходящий, загибающийся на повороте и исчезающий за лесом столбов, семафоров и указателей поезд, увозящий ее друзей в Казахстан, ей казалось, что уходит целая часть ее жизни, что дальше все будет совершенно по-другому, изменятся отношения даже с теми, кто непричастен к этой истории, изменятся ценности, планы, она окажется в другом мире. Так, впрочем, и вышло. Но тогда это было объяснимо — трагедия, происшедшая в Казахстане, послужила началом долгой эпопеи со следователями, повестками, судами и в конце концов ее вербовкой, завершившейся для органов вполне успешно. Сейчас же вроде видимого повода не было, однако Тане было не по себе.

Они уже ехали по Невскому, но Таня, повернувшись назад, еще раз взглянула на площадь. Тогда, в день отъезда, посредине ее был сквер…

Место выбрал Маратик. Собственно, это не обсуждалось. Слова Учителя были законом для тех, кто входил в их общество. И все знали, что на грех, на что-то дурное, на какой-то злой умысел он не способен. Об этом даже и речи быть не могло. В Казахстане у Маратика жил брат, который должен был подготовить им необходимые вещи, крупные, чтобы не тащить с собой из Ленинграда слишком много. Две большие палатки, посуду, разные бытовые мелочи — незаметные дома, но незаменимые для длительной жизни в степи. Особенно если жить там собираются люди, родившиеся и прожившие всю, пусть и недлинную, жизнь в городских квартирах.

Кем работал брат Учителя Игорь, никто не знал. Скорее всего — никем. То есть, как и большинство из них, — в сторожках, в котельных, в дворницких, сутки через трое.

Гибель Игоря — очень темное дело. Подробностей Таня не знала. Конечно, за ними следили с самого начала… Сам ли Игорь свалился со скалы, помогли ли ему, но факт оставался фактом — человек погиб. Разбился так, что, говорят, когда его грузили в машину, приходилось держать в несколько рук — тело Игоря не было единым целым, все под одеждой состояло из отдельных кусочков. Всех сразу арестовали. Органам просто нужен был повод. Случай с Игорем подвернулся как нельзя кстати, если это, конечно, был случай. Сперва они сидели в Казахстане, потом их перевезли в Ленинград. Таню к тому времени уже полгода таскали на Литейный…

Домой они вернулись лишь глубоким вечером. На месте представительского «мерседеса» торчали обгорелые остатки кузова, асфальт вокруг был черен от копоти.

— Повезло. Вот черт, не люблю я этого. — Звягин покачал головой. — Знаешь, я никогда не относился всерьез к книгам или кино, где герой выбирается из переделок по воле случая. Висит, положим, положительный персонаж на мосту, руками вцепился в опору. Под ним высота метров тридцать — ну как ему выбраться? И вдруг мимо корабль с высокой мачтой проплывает. Ну, такого типа, в общем, вещи. У древних греков это называлось «Бог из машины». Когда персонаж в трагедии попадал в безвыходную ситуацию, на сцене появлялись ангелы и уносили его временно на небо. Чтобы он там отсиделся, пока внизу разборки идут. Не бывает такого в жизни. Никогда, сколько себя помню, ни под кем из висящих корабль не проплывал. Нельзя в такие ситуации попадать. Это же шахматы. Или ты выиграл, или проиграл. В безвыходной ситуации есть два варианта: или ждать, когда объявят мат, или посмотреть в глаза противнику, положить короля на доску, встать и пожать протянутую руку. И сказать: «Я сдаюсь». В большинстве случаев это возможно. Я имею в виду второй вариант. А ждать спасительной мачты внизу — пустое дело. Вот и не нравится мне то, что сейчас меня спас «Бог из машины». В твоем лице. Или это опять твои экстрасенсорные штучки? Я как-то не могу, Танечка, в это поверить, трудно, знаешь ли. Хотя факты, так сказать, налицо. Хм.

Они уже вошли в квартиру.

— Что берем с собой?..