Трофики

– Успокойся, – поморщилась Алла. – Уж тебя бы я под удар не поставила – придумала бы, как это сделать. Но после того как вы с ним вместе стали жить, когда ему Амур саданул из автомата… Ладно, чего там, – Алла скрипнула зубами. – Назад хода нет. Как говорится, наши планы на выходные подозрительно смахивают на семь смертных грехов. Жизнь меняется, подружка. Вы с Рогачевой будете жить, и даже секс у вас будет, гм… и детишек вы нарожаете кучу, если повезет… Не волнуйся, вас поместят в относительно сносные условия, будут кормить, поить – моим братишкам отнюдь не выгодно, чтобы вы сдохли. Гарем наоборот, так сказать. Другая жизнь, подружка. Она ведь прекрасна, согласись? А за меня не волнуйся, побуду тут немного на природе, вернусь в город, что-нибудь навру ментам. Надеюсь, ты не сломала машину?

Алла замолчала, в задумчивости пожевала губами, словно хотела что-то добавить, но не решалась.

– Есть что-то еще, что я должна знать? – прошептала Ульяна.

– Пожалуй, – решилась Алла. – Вопрос в том, ЧЕМ вас с Рогачевой будут поить и кормить. Размороженная кровь, хранящаяся десятилетиями в отравленной радиацией земле… Ну, не деликатес, согласна. Вызывает быстрое, практически мгновенное привыкание. Скорой мутации не обещаю, такими же милыми, как мои братишки, вы не станете, но к этому месту привяжетесь как к родному дому. И в мозгу обещаю приятные метастазы. Ну, бывай, подруга, отдыхай, – Алла помахала ладошкой и убралась из кадра…

Ульяна плавала в забытьи, то погружалась в глубины, где не было ничего, кроме мрака, то выплывала и почти пробуждалась. Временами ее мучили кошмары, она дергалась, стонала. Хотела встать, но не могла, веревки не пускали. Ее не стали развязывать, перемещать в другое место, так и оставили прикованной к верстаку – в собственной грязной одежде, ее даже не обыскивали.

В этой же пещере стонала Рогачева – и у нее в тот час были схожие проблемы. Ульяна потеряла счет времени, иногда она просто не понимала, что происходит. Жутко хотелось пить. В какой-то миг к ней приблизился уродец, приподнял ей голову, приставил ко рту горлышко пластиковой бутылки. Она жадно хлебала, давилась, тянулась губами к горлышку, а уродец не возражал, охотно позволял ей пить, покладисто урчал. Ульяна отметила, что это не вода – у жижи был горьковатый насыщенный вкус. Да и плевать. Оторваться было трудно, жажда мучила. Она вылакала почти всю бутылку, в изнеможении откинула голову. Уродец что-то пролопотал, похлопал ее по щеке, потащился к Рогачевой, которая тоже умирала от жажды.

«Ты пьешь то, что ты есть», – мелькнула нелепая мысль, но долго в голове не засиделась, убралась восвояси. И такая процедура продолжалась несколько раз – ее будили, поили, она с жадностью лакала странное пойло и примерно на четвертом «водопое» равнодушно отметила, что жижа начинает ее удовлетворять – хотя она примерно представляла, что это такое…

Ей уже было все равно. Жизнь закончилась, и все, что будет дальше, – по барабану. Она засыпала, просыпалась, пила что ей давали. В одно из туманных пробуждений вяло отметила, что уродец внес в пещеру таз с грязно-бурой жидкостью, поставил возле груды металлолома. Уродцы посмеивались, обменивались нечленораздельным мычанием.

«Надо же, беспроводная связь у них», – лениво думала Ульяна и снова проваливалась в обморок.

Уродцы к ней не приставали, чего-то ждали. А ей абсолютно не хотелось есть – мучила только жажда. Очевидно, в этом пойле имелось достаточно калорий. Она уже ждала, когда ее напоят, а едва уродец зачерпывал из тазика, отзывчиво поднимала голову, вытягивала шею…

Сон был до мурашек реалистичный. Олежка спал, она его будила, щекотала, он смеялся, выскальзывал из ее рук и снова стремительно засыпал. А потом обнял ее, сковав шаловливые ручонки, принялся жадно целовать…

Когда она очнулась, над душой торчала Алла, смотрела на нее как-то странно. Ульяна пересилила желание плюнуть ей в рожу, изобразила полную немощь. Она не смотрела Алле в глаза, смотрела в сторону. Алла ткнула ее пальцем в глаз – Ульяна почувствовала резкую боль, но реакция была безжизненной.

– Ты в порядке? – наклонилась к ней Алла. Ульяна не ответила. Пустые глаза вяло отыскивали источник звука, хотя источник был напротив. Алла удовлетворенно кивнула.

– Значит, так, подруга, – сказала она. – Сейчас тебя перекантуют на постоянное место жительства – будем считать, что до нужной кондиции ты уже дошла. Начнем с тебя, потом займемся Рогачевой. Не возражаешь?