Трофики

Интуиция не ошиблась – это было сильное испытание. Участился пульс, было трудно, практически невозможно дышать, девушка обливалась потом, хотя в подземелье было довольно прохладно. Эту нору определенно рыли для рожденных ползать: в ней с трудом помещался один человек. Затхлый воздух наполняли убийственные флюиды, от которых волосы вставали дыбом. Через равные промежутки попадались распорки, они поддерживали поперечные доски на потолке, и складывалось впечатление, что этим доскам отнюдь не семьдесят лет. Их меняли не так давно. Следов осыпей не наблюдалось – лаз был узкий, но за ним следили. Ульяне удавалось справляться с собой – желание повернуть назад жгло железом, но она ползла. В какой-то миг до нее дошло, что этим лазом пользуются часто и, если она никого сейчас не встретит, то будет просто праздник! От этой мысли стало дурно, она поползла быстрее…

А дальше словно все происходило не с ней. Аура, пропитавшая подземелье, реально сводила с ума. Понятия «отрицательная энергетика», «патогенная зона» лишь частично отражали реальность. Здесь все было намного страшнее и безнадежнее. Поворот – нора забирала вправо и как будто расширялась. Дикое чувство, что за поворотом кто-то есть, поджидает, злорадно ухмыляясь и потирая ладошки. И сзади кто-то есть – крадется по пятам, но пока не нападает, ждет. Паника затрясла, лишила разума. Хорошо, что орала она беззвучно – крик застрял в горле. Ульяна махала ножом, тыкала острием в воображаемого монстра, метнулась за угол… и долго не могла понять, почему там никого нет, кроме кучки раздробленных костей, принадлежащих явно не животному, и оскаленной челюсти, вырванной из черепа. Она спохватилась, стала тыкать за спину – теперь уже монтировкой! Но и сзади никого не было, блеклый луч выдергивал из темноты угрюмые земляные стены, засохшие и растоптанные фекалии…

Несколько минут Ульяна переводила дыхание, возвращая астральное тело в физическую оболочку. Ну уж нет, она сказала «А» и непременно скажет «Б», чего бы это ни стоило!

Проход расширился, потолок отъехал, она увидела блики света, прыгающие по стенам, попятилась… Но навстречу никто не двигался. Ульяна поколебалась, высунулась за угол. И уже ничему не удивлялась. Проход превратился в полноценный коридор, по которому можно было ходить не пригибаясь. Стены покрывали бурые разводы, пол утрамбовали до состояния практически бетона. Метрах в десяти от угла в отверстие в стене был вставлен примитивный факел. Ветошь щедро смочили в зловонном жире, и она неторопливо горела, зловеще чадя и распространяя удушливый запах. Ульяна тупо смотрела на факел, ничего не понимая. Потом спохватилась, выключила фонарик…

Трудно объяснить, почему ее не покинули остатки самообладания и она упорно двигалась дальше. Чувствовала, что долгожданное открытие не за горами? Но хотела ли она знать ужасную правду? Ульяна миновала на цыпочках чадящий факел, машинально прижалась к противоположной стене, чтобы не обжечься.

Коридор был прямой, она шла по нему, погружаясь в какой-то первобытно-пещерный трепет. Пот хлестал, она его не замечала. Цепенели ноги, она передвигала их как ходули. Коридор не был глухим. Метров через десять показался еще один факел, источающий пронзительную вонь. В дрожащем свете обрисовывались два склепа, примыкающие к коридору. Любопытство победило. Ульяна прижалась к стене и осветила их содержимое. Это были примитивные земляные мешки – довольно небольшие. В одном валялось грудой замызганное тряпье, в другом ее взору предстала лаконичная арт-композиция.

К стене были прикручены примитивные кронштейны, с них свисали ремни. Под кронштейнами валялся ржавый лом, такой же изъеденный коррозией топор, лезвие которого было испачкано засохшей кровью. Рядом с кронштейном стоял мятый алюминиевый таз, практически до краев наполненный бурой жижей. Компанию тазу составляли две обросшие грязью стеклянные банки с желтоватым содержимым, наполненным едва на треть. Тошнота возникла мгновенно. Ульяна схватилась за горло, выплеснула рвоту – и не успокоилась, пока не пережила десяток приступов…