Трогать запрещено (СИ)

Наше дыхание рваное, сердце летит. Юля крепче обнимает меня за шею. Надо же что-то говорить? Понятия не имею, что. Слова не подбираются. В предложения не складываются. В голове вата. Домой ее вернуть надо. К отцу. Но и отпустить ее я тоже не в силах.

– Тебе пора идти, – говорю, но руки мои только сильнее ее стискивают. – Наши пять минут подходят к концу. Отец тебя потеряет.

– А ты? Пойдешь со мной?

– Пожалуй, сегодня я лучше воздержусь.

– Почему? – отстраняется девчонка, в глаза мне заглядывая.

– Не будем портить твоему отцу праздник нашими признаниями.

– Мы ему ничего не скажем.

– Юль.

– Что?

– Не в моих правилах прятаться. Я не могу врать Данилову, мы слишком много лет знаем друг друга. Оба окажемся в неловком положении, заявись я к вам на ужин.

– Мы и не будем врать! – вцепившись пальчиками в отвороты моего пальто, нетерпеливо переступает с носочка на носочек девчонка. – Мы просто… м-м, умолчим. Пока. Мы ему расскажем. Обязательно! Когда придет время.

– Это плохая идея.

– Я так не считаю.

– Я помню, – улыбаюсь, заправляя ей за ушко выбившийся из косички темный локон. – У тебя на все есть свое мнение. Но я правда лучше поеду домой, котенок. Не будем обострять.

– Пожалуйста, Богдан! Сегодня же праздник! Папа будет рад твоему приходу.

– Не надо…

– Пойдем, – за руку меня хватает, за собой потянув, ботинками по снегу скользя. – Не уходи…

Столько надежды и мольбы во взгляде, что моя уверенность в принятом решении уехать колеблется, как маятник. Положа руку на сердце – не представляю, как я буду смотреть в глаза Данилову сейчас. Ужин – дерьмовая затея. Я – хреновый лицедей. Не умею врать и увиливать. Но Юля… Черт бы тебя побрал, тряпка-Титов!

– Ладно, – киваю. – Отцу мы скажем, что встретились у ворот, – сдаюсь. – Чтобы ты знала: ты толкаешь меня на моральное преступление!

– Угу, – радостно подпрыгивает на месте Юля, растирая ладошки. – Не всегда же быть правильными, Дан.

Дан? Это что-то новенькое. Эхо приятно перекатывается в груди. Рывком притягиваю девчонку к себе, прошу:

– Повтори.

– Что?

– Как ты меня назвала?

– М-м, Дан…?

– Шикарно, – чмокаю в губы. – Беги, открывай ворота, перегоню машину. Для пущей убедительности.

– Бегу!

Провожаю Юлю взглядом и ныряю в тачку. Завожу, подгоняя к воротам Даниловского дома, заезжая на территорию, где ждет Юля. Паркуюсь около Мерса Данилова и покидаю салон. Сигналкой щелкнуть не успеваю, как Юля меня за руку хватает, будто боится, что передумаю и убегу. Улыбаюсь. Ребенок-ребенком!

Боги, сколько же нас ждет впереди! Притирка будет, и будет не простой. Двадцать лет – пропасть. Пропасть, которую я готов перешагнуть ради этой жизнерадостной малышки, что в почти вприпрыжку ведет меня за собой по ступенькам к двери.

Юля уже за ручку хватается, когда я вспоминаю про коробочку во внутреннем кармане пальто. Терпеливо выжидающий своего часа подарок.

Полагаю, при Степане подходящего момента подарить не будет. Поэтому сейчас вытаскиваю свободной рукой и торможу девчонку, заставляя обернуться:

– Что такое?

– С Новым годом, Юль, – вкладываю в ее ладошку коробку. – Откроешь, когда я уеду. Хорошо?

– Что там?

– Увидишь, – осторожно щелкаю пальцем по кончику носа, – надеюсь, тебе понравится.

– Спасибо, – смущенно прячет глаза девчонка. – Я ничего тебе не приготовила. Я не знала… не предполагала даже…

– Ты и есть мой подарок, Юлька, – обнимаю за талию, подталкивая в сторону двери. – Идем в дом, котенок.

Юлька, быстренько крутанувшими, клюют меня в щеку, первой переступая порог со словами:

– Па-а-ап! Смотри, кого я привела!

Глава 25

Юля

Внутри все вибрирует. От поцелуя горят губы, щеки, глаза. Да все тело горит от прикосновений Богдана! Мне хочется петь, смеяться, улыбаться и громко-громко кричать от радости. Боже, кажется, я сейчас самая-самая счастливая на всем белом свете! Да что уж там, во всей Вселенной!

Мы заходим в дом. Я стягиваю с себя пуховик. И как раз на мой голос выходит папа.

– Глазам своим не верю, – смеется он. – Ты где его нашла? Или тебе его Ника передала в качестве подарка?

Я пожимаю плечами. Может быть…

– С Новым годом, Степ, – протягивает руку Титов.

Папа отвечает на рукопожатие и приобнимает Титова, хлопнув по плечу.

– Рад видеть!

Отхожу в сторонку и наблюдаю за мужчинами, крепко сжимая в руках коробочку, которую передал мне Дан. Пока папа, отвлекшись на Богдана, отворачивается, прячу ее в карман пуховика.

– Извини, – говорит Дан. – Отказывался. А ехал из офиса, и колеса сами привезли к вам.

– Ну, вот и отлично. Давай, присоединяйся. Жаль только, будешь выделяться прикидом.

– Да, я смотрю у вас тут весело, – улыбается Богдан и, поймав мой взгляд, подмигивает. – Пижамы что надо. Тебе идет, Степ, – он откровенно смеется.

– Ну-ну, – ухмыляется папа. – Посмотрим, в чем ты следующий год будешь встречать.

– Обязательно.

Мы дружно топаем в гостиную. Тут соблазнительно полыхает огонь в камине. Звучат новогодние песни. И, ярко-переливаясь разноцветными огнями, горит наша красавица елочка.

– Красота какая, – говорит Богдан. – Твоих рук дело, Юль?