Троя

Корабль разваливался на глазах. Две тонны металла пролетели над головой Манмута в каких-то пяти метрах. Моравек поднатужился, продолжая запихивать друга в открытые двери, пока пузыри жидкого железа немилосердно бомбили помятый панцирь бедняги.

Для чего всё это?

Обшивка трещала по швам: судно рассыплется прежде, чем они доберутся до «Смуглой леди»…

— Вот и отлично, — пробормотал любитель Шекспира. — Гора пришла к Магомету.

— Что? — воскликнул Орфу на сей раз действительно перепуганным голосом.

Ах да, спохватился европеец. Кабельная связь.

— Ничего. Держись, ладно?

— Интересно чем? Лично у меня не осталось ни рук, ни ног. Лучше уж сам держись за мой панцирь.

— Хорошо, — отозвался Манмут и запустил резервные двигатели. Он толкал, пинал и пихал друга.

Это помогло. В конце концов иониец занял полупустое грузовое отделение.

«Смуглая леди» покинула расползающееся чрево судна.

— Прошу прощения, — шепнул маленький европеец, отталкиваясь при помощи реактивного двигателя от умирающего корабля.

— За что? — поинтересовался Орфу.

— Да так, — вздохнул капитан. — После расскажу.

Непроглядный мрак грузового отделения успокаивал: по крайней мере Марс и звёзды больше не кружили голову до тошноты. Пристроив товарища в главной нише, Манмут активировал гибкие зажимы. Теперь иониец в относительной безопасности.

Ясно, что все трое, «Смуглая леди» и моравеки, в любом случае обречены закончить жизнь вместе — далеко не худший исход. Европеец подсоединил коммуникации подлодки к кабельной линии.

— Ты вне опасности, старина, — выдохнул он, чувствуя, как ноют органические внутренности, и начал ощупью пробираться к дверям шлюза. Тот ещё действовал.

Собрав последние силы, капитан преодолел вакуумный коридор и захлопнул за собой люк. Линия связи потрескивала от помех. Системы корабля сообщали об ощутимых, но не роковых повреждениях.

— Ты на месте? — спросил маленький моравек.

— А ты-то где?

— В своей каюте.

— Как наши дела, Манмут?

— В сущности, посудина разлетелась на куски. «Смуглая леди» более-менее цела, включая невидимую оболочку, датчики и манипуляторы по всему корпусу. Правда, я понятия не имею, как ими управлять.

— В смысле «управлять»? — растерянно повторил Орфу. И тут до него дошло. — Так ты по-прежнему намерен вторгнуться в атмосферу?

— А что, есть выбор?

Исполинский краб задумался на целую секунду или на две.

— Ну да, согласен, — промолвил он наконец. — Полагаешь, у тебя получится?

— Даже не мечтаю, — откликнулся Манмут почти жизнерадостно. — Вот загружу всё программное обеспечение, оставленное Коросом III, и ты поведёшь дальше.

Линия содрогнулась от уже знакомого грохота; любитель сонетов не сразу поверил, что его друг и в самом деле смеётся в такую минуту.

— Ты, конечно же, шутишь. Я слепец. Выгорели не только глаза и камеры, но вся система оптики. Я полная развалина. Горстка мозга в разломанной корзинке для пикника. Скажи, что ты шутишь.

Европеец выискал информацию по работе внешних дополнительных устройств — всего этого таинственного хлама. Затем включил камеры наблюдения и тут же отвернулся. Судёнышко по-прежнему нещадно кувыркалось, разве что Марс приблизился и заполнил экраны. Полярные льды — синее небо — льды — небо — кусок чёрного космоса — снова льды… У Манмута началось головокружение.

— Ну вот, — сказал он, завершив загрузку. — Отныне я буду твоими глазами. Запрашивай любые данные по навигации, какие потребуются и какие я только смогу откопать. Твоё дело — стабилизировать «Смуглую леди» и довести полёт до конца.

На этот раз сомнений быть не могло: иониец и впрямь расхохотался.

— Разумеется, дружище, почему бы и нет. Всё равно расшибёмся.

Внешние двигатели перешли под управление Орфу.

15 Долины Илиона

Диомеда буквально несёт нелёгкая — точнее, огромная, вооружённая до зубов, сокрытая в облаке богиня лично везёт его на битву, управляя колесницей.