Троя

Как бы то ни было, в исторические времена сочетание прялки и веретена было – и оставалось в новое время – необходимым для прядения, и об этом нельзя сказать лучше, чем словами знаменитого археолога г-на Джеймса Йейтса[412]: «Веретено (, fusus) всегда в ходе использования было неразлучно с прялкой (, colus) и являлось неотъемлемой частью одного и того же приспособления[413]. Приготовив шерсть, лен или другой материал для прядения и иногда окрасив их[414], скатывали пряжу в шар (, glomus)[415], который был достаточно рыхлым, чтобы рука прядильщицы могла свободно ссучивать из него нить. Верхнюю часть прялки втыкали в эту массу льна или шерсти (colus comta)[416] и нижнюю ее часть держали в левой руке, в таком положении, которое было наиболее удобно для работы. Нити вытягивали и одновременно скручивали по спирали, в основном используя указательный и большой пальцы правой руки[417]; полученную таким образом нить (, от є – «пряжа»; filum, stamen) наматывали на веретено до тех пор, пока на нем было место.

Веретено представляло собой палочку длиной десять или двенадцать дюймов, у которой на одном конце была зазубрина или петля (, dens)[418], к которой прицеплялась нить, так что вес веретена мог постоянно вытягивать нить по мере ее формирования. Нижний конец веретена вставляли в небольшое колесико, именуемое пряслицем (verticillum или verticillus) и сделанное из дерева, камня или металла[419], назначением которого было сделать веретено более устойчивым и способствовать его вращению (см. рис. 139d). Дело в том, что прядущий (обычно это была женщина) постоянно вращал веретено правой рукой[420], чтобы еще сильнее перекрутить нить; и каждый раз, когда нить вытягивалась так, что веретено опускалось на землю, женщина вынимала ее из зазубрины, наматывала на веретено и, снова вложив нить в зазубрину, вытягивала и свивала следующую порцию. Обо всем этом в деталях пишет Катулл[421].

Сопровождающая иллюстрация взята из серии барельефов, изображающих искусства Минервы на фризе на форуме Паллады в Риме. На барельефе показано прядение в тот момент, когда женщина вытянула пряжу на достаточную длину, чтобы свивать ее, поворачивая веретено большим и указательным пальцами правой руки, и собирается вытащить ее из зазубрины, чтобы намотать на уже сформировавшуюся бобину .

Рис. 139 d. Прядущая женщина. Рисунок г-на Г. Шарфа с римского барельефа

Сама прялка была примерно в три раза длиннее веретена, мощной и достаточно толстой в пропорции; обычно ее делали из дерева или камыша с выступом сверху, которого должно было хватать, чтобы клубок не сползал. Иногда прялка была и из более дорогих материалов и украшенной. Феокрит написал стихотворение[422] на посылку прялки из слоновой кости жене друга. Золотые прялки и веретена посылали в качестве подарков знатным дамам; золотые прялки Гомер и Пиндар приписывают богиням и другим высокопоставленным женщинам[423]: они называют их [424].

«Было принято иметь корзинку (, , calathus, calathiscus, также ), по-латыни qualus и quasillus, в которой держали прялку и веретено с пряжей, приготовленной для прядения, и ьслубки уже спряденной ьперсти»[425]. Как замечает г-н Йейтс в другой статье[426]: «Поллукс (X. 125) говорит о (плетенке) и  (корзиночке) как о «женских принадлежностях», и в другом пассаже (VII. 29) он называет их в связи с прядением и говорит, что и  – это одно и то же. Эти корзинки делались из ивы или камыша[427], поэтому мы читаем у Поллукса (VII. 173): «плести плетенки и корзиночки», и у Катулла (LXIV. 319):

Возле же ног их лежала, хранясь в плетеных корзинках (virgati… calathisci),
Тонкая, нежная шерсть, руна белоснежного волна[428]

.

Они часто изображаются в росписях на вазах, и часто, как замечает Беттингер[429], говорят о том, что представленная сцена происходит в гинекее, или женских покоях. На следующей гравюре, воспроизводящей рисунок на вазе[430], рабыня, принадлежащая к разряду quasillariae, приносит своей хозяйке корзину (calathus)».

Поразительный социальный факт: это искусство, которое считалось у греков достойным богинь и царевен (хотя им занимались и служанки), стало во времена римской роскоши чем-то унизительным, ибо рабыни – quasillariae (носительницы рабочей корзинки или прядильщицы) принадлежали к низшему классу рабов. Это было возвращение к египетским нравам, где мы видим, как вездесущий начальник стоит над прядущими и ткущими женщинами и в обоих случаях прибегает и к розге.

Рис. 139с. Рабыня приносит рабочую корзину хозяйке. В руке хозяйки видно нечто, похожее на нижний конец прялки