Троя

Однако, сказав это, мы не обязательно утверждаем тем самым, что все топографические детали, упомянутые в «Илиаде», могут быть обнаружены непосредственно вблизи от Гиссарлыка. Как заметил доктор Шлиман, «Гомер передает легенду о трагической судьбе Трои в таком виде, в котором получил ее от предшествующих бардов, облачая деяния легенды о войне и разрушении Трои в одежды своего собственного времени». Один якобы критик доктора Шлимана недавно открыл, что вся география «Илиады» эклектична и во всех своих деталях не соответствует ни одной местности на Троянской равнине. Однако это открытие уже не новое; об этом писал я сам четыре года назад в журнале «Академи», а также и доктор Шлиман в «Илионе», и его можно найти и у других, предшествовавших нам, авторов. Определяя, действительно ли второй доисторический город на Гиссарлыке является гомеровским Илионом, вряд ли необходимо согласовывать все топографические указания «Илиады» с его местоположением, а также согласовывать картину троянской цивилизации, данную нам в гомеровских поэмах, с той цивилизацией, которую фактически открыли нам раскопки доктора Шлимана.

Таким образом, Гиссарлык, или, как мы будем отныне называть его, Илион, должен был быть тем городом, осада и завоевание которого стали предметом греческого эпоса. Именно здесь нашли себе приют древние мифы, которые арийские барды рассказывали в давние дни; и эолийские поэты и рапсоды видели ту борьбу, которую их соотечественники вели против могучего властителя Илиона, повторяя в реальном мире ту войну, которую некогда вели боги и герои в сказочной стране легенд. Дату разрушения Трои определить не так легко. Второй город на Гиссарлыке принадлежит к доисторическому времени, а именно к тому, для которого не существует современных ему письменных документов. Он отмечен особого вида керамикой, использованием орудий из камня и бронзы и отсутствием таких свидетельств, как камни или надписи, которые характеризуют уже историческую эпоху. Над руинами второго города находятся остатки не менее чем четырех других доисторических поселений, от трех из которых остались следы строений, в то время как четвертый и последний представлен только самым прочным и неразрушимым памятником – грудами битых черепков. Над ними лежат остатки Илиона греческих и римских времен, древнейшие из которых представляют собой фрагменты расписной греческой терракоты, подобные тем, что мы находим в Микенах и Орхомене, и которые могут быть датированы VII веком до христианской эры. Это хорошо согласуется с эпохой, в которую, по словам Страбона, был основан эолийский Илион.

Действительно, четыре поселения, следовавшие одно за другим на холме Гиссарлык после падения Илиона, были едва ли более чем деревнями, в которых обитали грубые племена. Но сам тот факт, что они следовали одно за другим, свидетельствует о значительном промежутке времени. Чтобы собрался тот холм из почвы и щебня, на вершине которого греческие колонисты построили свой новый город, должно было пройти по меньшей мере два или три века. Даже массы черепков, которыми заполнена почва, должны были собираться долгое время, в то время как между упадком третьего города и рождением четвертого должно было пройти некоторое время.

Однако у нас есть и более достоверные сведения о том, к какой эпохе восходит Илион, – их дают нам предметы, обнаруженные в его руинах. Как я уже указывал пять лет назад[4], среди них мы не находим никаких следов финикийской торговли в Эгейском море. Действительно, мы встречаем предметы из египетского фаянса и восточной слоновой кости, но их привез сюда кто-то другой, а не финикийцы. С ними не было найдено ничего, на чем лежал бы отпечаток ремесла, известного нам сегодня как финикийское. В этом отношении Гиссарлык резко отличается от Микен. Там мы можем обратить внимание на многочисленные предметы и даже керамику, которая указывает на финикийское искусство и общение с финикийцами. Илион должен был быть разрушен еще до того, как деловитые торговцы Ханаана стали посещать берега Троады, везя с собой предметы роскоши и влияние определенного стиля искусства. Это возвращает нас к XII веку до н. э., а может быть, и к еще более раннему периоду.

Однако не только финикийцы не оставили никакого следа на Гиссарлыке: влияние ассирийского искусства, которое начало распространяться по Западной Азии около 1200 года до н. э., также отсутствует. Среди множества предметов, которые открыл доктор Шлиман, нет ни одного, в котором можно было бы найти хоть малейшее свидетельство его ассирийского происхождения.