Троя

Этот факт имеет существенное значение для оценки состояния общества во времена Гомера. Цивилизация греков на момент написания поэм представляет собой необычную смесь несходных элементов. С одной стороны, мы видим остатки примитивной индогерманской стадии варварства. Ахилл все еще чтит тень Патрокла человеческими жертвоприношениями (с. 236)[257]. Гигиена, которая является одной из характернейших черт классической Греции, все еще оставляет желать лучшего[258]. Использование бань еще редко, еда отличается первобытной простотой[259]. С другой стороны, со всеми этими варварскими элементами смешана утонченность восточной цивилизации; элегантность и роскошь в одеждах, особенно у женщин. Супруги василевсов в своих костюмах азиатского стиля напоминают скорее одалисок (женщин гарема) царя Соломона, нежели афинских женщин эпохи Перикла, и источают запах азиатских духов[260], который странным образом контрастирует с «ароматами» навоза во дворе[261]. Однако люди, чья внешняя жизнь в основном представляет собою смесь варварства и азиатской роскоши, развили свою внутреннюю жизнь до уровня уже вполне эллинского, или классического. Это качество находит превосходное выражение в пластической точности эпических описаний. Восторг перед физической красотой – истинно классический. Ни в какой народной поэзии не существует персонажа, который бы с такой полнотой, как Елена, воплощал бы демоническую силу красоты. Когда Гектор убит и лишен своей брони, ахейцы восхищаются совершенной формой его обнаженного тела[262]. У них уже то же самое эстетическое чувство, что много веков спустя проявили афинские воины при Платее перед телом персидского военачальника Масистия (с. 237)[263]. Типы божеств, представлявшиеся перед их умственным взором, очень похожи на те, что показывает нам искусство V века до н. э., и прославленные стихи «Илиады», где описывается, как Зевс кивает в знак согласия на просьбу Фетиды, уже содержат в зерне то понятие, которое Фидий выразил в своем Юпитере Олимпийском[264]. Нужна была только возможность дать поэтическим представлениям адекватную форму из глины или камня». Далее профессор Хельбиг говорит, что цель его лекции – установить новый факт, который объединяет общественную жизнь современников Гомера с жизнью классического периода: «…кубок с двумя ручками, который ионийцы использовали тогда, когда гомеровские песни впервые прозвучали на их пирах, был прямым предком высокого , а также плоского, с изящным профилем, килика, который сверкал в руках Перикла и Софокла».

В постскриптуме профессор Хельбиг говорит, что он консультировался с г-ном Бецценбергером по поводу этимологии слова , и последний ответил: «Если вы считаете, что имеет отношение к сареге, то я вижу лишь одну небольшую трудность – в том факте, что в словах, которые безусловно связаны с capere, звук я остается неизменным (ср. готское haban, литовское kampt и т. д.) и что слова , ,  и т. д., которые вы цитируете как аналогии, принадлежат к категории, несколько отличающейся от той, к которой принадлежит слово , произведенное от кал-. Несмотря на это, с вашей этимологией можно согласиться; однако я поддержал бы ее и далее, указав на слово китгасгочс;, которое происходит от основы kupasso, соответствующей латинскому capitium. Я также имел бы в виду аналогию между немецкими словами Gefass, Fass, fassen. Однако я невольно задаюсь вопросом, не следует ли искать корень в литовском kuprs, древнегерманском hovar – «шишка», литовском kiimpis – «кривой», древнегерманском hubil – «холм» и т. д. Таким образом, можно поддержать сопоставление с , сира и т. д., и точно так же  должен обозначать «снабженный двумя шишками» или «с двумя ручками»[265].

Среди двуручных кубков, найденных во время моей троянской кампании 1882 года, есть несколько очень больших. Крупнейший из них, который имеет форму кубка, изображен на рис. 321 в «Илионе», он вмещает не менее десяти бутылок бордоского вина, таким образом, если его наполнить вином, то его будет достаточно для компании из сорока человек, если каждый из них выпьет около четверти бутылки. Я воспроизвожу здесь на рис. 78 и 79 два из этих кубков, которые были найдены во втором городе и которые по форме несколько отличаются от тех, что показаны в «Илионе».

За немногими исключениями, эти двуручные кубки всегда изготовлены на гончарном круге. Все неотполированные блюда, как те, что показаны на с. 36, на рис. 461–468 в т. 2 «Илиона», также сделаны на гончарном круге. Но в других случаях сделанная на гончарном круге терракота является исключительно редкой; почти вся керамика – ручного изготовления.

Рис. 78. Блестящий коричневый кубок с двумя ручками . Масштаб 1: 3. Найден на глубине около 9 метров