Троя

«Мэдисон, февраля 14, 1883 г.

Генри Шлиману, эсквайру

В лондонской «Тайме» от 26 января я с удовольствием прочел Ваше письмо из Трои, и особенно относительно Вашего открытия способа изготовления кирпичей, обратного нашему.

Кажется странным складывать необожженные кирпичи и затем обжигать их. Однако я пришел к тому же выводу, осматривая руины неподалеку, которые исследовал прошлым летом.

Это место в 50 милях к востоку отсюда, по дороге в Милуоки, именуется Ацтулан[273]. В этом месте территория примерно 18 акров окружена фундаментом, образующим три стороны параллелограмма, четвертая же сторона лежит вдоль реки, которая слишком глубока, чтобы перейти ее вброд. Здесь есть 33 выступа, которые считаются боковыми башнями. Когда стена была обнаружена в 1836 году, ее высота составляла около 4 футов. Представляется, что раньше она была выше. Сначала был насыпан земляной вал; затем он был покрыт глиной; комки земли слиплись и спутались в единую массу с грубой травой и кустарниками прерий. Над всем этим были свалены в кучу подобные же травы и кустарники и подожжены. Глина, естественно, превратилась в кирпич или в кирпичное покрытие. Почва все еще изобилует фрагментами кирпича, хотя плуг уже в течение сорока лет разрушал эту величественную и уникальную реликвию какого-то доисторического племени.

Этот «древний город», как называют его местные, был впервые описан в Milwaukee Advertiser в 1837 году, в American Journal of Science (New Haven, 1842. Vol. XLIV. P. 21) и более полно в 1855 году Аэпхэмом (Lapham) в Smithsonian Contributions to Knowledge (Vol. VII. P. 41–51).

Ни один исследователь до меня ранее (это было в мае прошлого года), как кажется, не понял, что кирпичи или терракота были обожжены прямо на месте, так же, как Вы это описываете относительно стен Трои. Моя статья была опубликована в State Lournal нашего города 22 мая 1882 года. Я писал, что один из фрагментов, которые я подобрал там, имел в центре ветку толщиной около дюйма, обожженную в уголь, и что во всех кусках терракоты были отверстия в тех местах, где осока с речного берега была смешана с глиной, чтобы помочь ей обжечься в кирпич».

Разрушение третьего поселения было не полным, поскольку вплоть до настоящего времени сохранились городская стена и стены домов значительной высоты.

Хотя мы видим следы огня на некоторых домах третьего поселения, однако ничто здесь не говорит о такой катастрофе, как та, что постигла второй город, где все постройки были разрушены вплоть до фундаментов, и только толстые стены храмов, стена цитадели и, возможно, боковые стены ворот отчасти избежали разрушения.

Как уже объяснялось на предшествующих страницах, в 1879 году мои сотрудники в Трое согласились со мной в ошибочном отнесении ко второму городу только слоев руин толщиной от 3 до 4 метров, которые следовали за слоем руин первого города и которые, как мы теперь понимаем, были искусственно навалены жителями второго города, чтобы сделать большую площадку для постройки своего Пергама. Следовательно, следы человеческой деятельности, обнаруженные в этом слое, воспроизведенные в «Илионе» на рис. 147–181 и отнесенные там ко второму городу, действительно принадлежат ему. В этом никакой ошибки нет; но теперь мы с уверенностью убедились в том, что они принадлежат к древнейшей эпохе истории второго города и что ко второму городу принадлежат и тысячи предметов, которые я обнаружил в обугленных руинах и которые раньше ошибочно приписывал третьему поселению. Поскольку в некоторых местах полы домов третьего поселения отделяет от слоя руин второго только слой мусора толщиной 0,2 метра, то предметы человеческой деятельности, которые относятся к ним, естественно, оказываются смешанными с предметами из второго города. В ходе этой последней троянской кампании у нас были тысячи возможностей, постепенно раскапывая слой за слоем сверху, убедиться в том, что третьи поселенцы были весьма бедны, ибо в их домах было сделано очень мало находок. Следовательно, не может быть сомнений, что почти все предметы, проанализированные и воспроизведенные в «Илионе» в главе о третьем городе т. 1 с. 468–542, т. 2 с. 1—177, рис. 190–983, фактически относятся ко второму, сожженному городу. Теперь может быть очень легко произвести необходимую классификацию, поскольку все предметы, обнаруженные в сожженном городе, несут на себе очевидные следы страшного жара, которому они подверглись в ходе великой катастрофы; вся керамика оказалась сплошь обожжена, в то время как и вся троянская керамика вообще, керамика третьего поселения несет лишь следы поверхностного обжига. Однако если мы произведем это разделение сейчас, то это может завести нас слишком далеко, мы предпочтем оставить это до нового издания «Илиона», а здесь просто изложим факты.