Троя

Лидийское поселение, которое профессор Джебб столь легкомысленно отбрасывает, не может быть отменено одним росчерком пера, поскольку прямо под двухметровым слоем римского и греческого Илиона буквально сотнями встречаются весьма любопытные терракотовые сосуды ручного изготовления, а иногда – и сделанные на гончарном круге, которые, как показывают сорок четыре иллюстрации, данные в «Илионе» на рис. 1362–1405, полностью отличаются по форме от всей керамики, обнаруженной в пяти доисторических поселениях Гиссарлыка, а также от всей греческой и римской керамики, когда-либо известной; то же самое можно сказать и о ее материале, текстуре и цвете, которые весьма похожи на материал, текстуру и цвет урн-«хижин» Альбано, опубликованный сэром Джоном Люббоком[294]. Как я уже объяснял в т. 2 «Илиона» на с. 279, только исходя из большого сходства, которое имеет эта керамика с вазами ручного изготовления, обнаруженными на древних кладбищах Ровно, Вольтерры, Бисмантовы, Виллановы и других областей Италии, которые считаются или архаическими этрусскими, или доэтрусскими, я счел весьма вероятным, что на Гиссарлыке могло существовать лидийское поселение, современное с колонизацией Этрурии лидийцами, о которой пишет Геродот. Однако если кто-то может доказать, что эта керамика не лидийская, но принадлежит другому народу, обитавшему на Гиссарлыке, то я с радостью признаю мою ошибку. Действительно, месье Альбер Дюмон (которого профессор Джебб постоянно неправильно цитирует в своих атаках на меня), видимо, утверждает, что эта самая лидийская керамика принадлежит к глубочайшей древности, поскольку он включает вазу с рисунка 1392 из «Илиона», воспроизведенную на рисунке 27 в его работе Les Ceramiques de la Grece Propre, Paris, 1881, в ряд керамики, которую он считает еще более древней, чем керамика Феры, которая, по его мнению, принадлежит народу, обитавшему на этом острове до страшной вулканической катастрофы и катаклизма, которые, как он считает, произошли между XVI и XIII веками до н. э. (см. его вышеупомянутую работу, с. 30). Однако здесь я повторяю то, что уже сказал в «Илионе» на с. 279: все, что я могу показать от лидийского поселения, – это огромная масса любопытной керамики: не осталось ни крепостной стены, ни какой-либо стены дома, которые я могу с какой-то долей вероятности отнести к нему.