Троя. Герои Троянской войны

Вскочив с колен, она пустилась во весь дух вдоль берега.

Мальчик тоже вскочил и под звонкий смех матери, с удовольствием наблюдавшей за их возней, ринулся в погоню.

— Не поймаешь, не поймаешь! — кричала Авлона, хлопая в ладоши.

— Помаю!

— Догони! Ну! Догони!

Гектор привстал на локте и некоторое время следил за игрой детей. Впрочем, он смотрел только на стремительно бегущую Авлону. Ее бронзовые волосы, развеваясь, сверкали на солнце, загорелая кожа блестела, влажная от пота, глаза-изумруды, когда она оборачивалась, дразнили и смеялись.

Молодой царь опустил голову. Ахилл, искоса за ним наблюдавший, тихо спросил:

— Опять, да? Опять вспоминаешь?

— Да. Видишь, тебе уже и говорить не надо. Ты читаешь мои мысли, как я твои, — Гектор говорил, не поднимая глаз, стыдясь затаившихся в них слез. — Я ведь не говорил тебе о том, что чувствую, когда… когда смотрю на эту девочку. Она вырастает и становится все больше похожа на свою сестру! Вот точно так же когда-то Андромаха убегала от меня по берегу пруда, и дразнила, и кричала мне: «Догони! Догони!» Так же развевались ее волосы. Ей было шестнадцать. Авлоне сейчас тринадцатый год, но она взрослеет быстрее — слишком много испытаний… Знаешь, Ахилл, я привык терпеть эту боль, но иногда это слишком!

— Я понимаю тебя, — сказал Ахилл грустно.

— Знаю, что понимаешь! Знаю, что, кроме тебя, никто не поймет. Знаю, что нужно молчать об этом, и не могу. Если бы хоть знать наверняка, что Андромаха жива! Пускай даже я не увижу ее никогда больше, но только бы быть уверенным, что она где-то есть. Что Астианакс жив и растет… Пусть без меня… Я бы согласился на это. Правда!

— Они живы, Гектор! — голос Ахилла прозвучал необычайно твердо и одновременно нежно — он чувствовал боль брата с такой остротой, как свою. — Верь мне, я говорю не просто так. Я и в самом деле научился чувствовать близких людей издали. Я знаю, что твои жена и сын живы.

— Мертвые тоже живы, — печально проговорил Гектор. — Душа ведь не умирает.

— Нет, нет, они живут на земле, я знаю! Поверь!

Старший брат улыбнулся и ласково коснулся ладонью плеча Ахилла.

— Тебе я верю. Потому только с тобой этим и делюсь.

Некоторое время они помолчали, потом Ахилл проговорил:

— В конце концов, если мы не найдем Андромаху, ты можешь через несколько лет жениться на Авлоне.

Гектор усмехнулся.

— Смешно, но я об этом думал. Нет, не смогу… Сходство — это только сходство. Ты мог бы любить женщину, похожую на Пентесилею?

— Не мог бы, — честно сказал Ахилл. — Второй такой нет и быть не может.

— Вот-вот… И второй Андромахи тоже.

— Но ты — царь. Все равно тебе придется взять жену, чтобы у тебя был наследник.

Теперь Гектор рассмеялся.

— Сперва добраться бы до царства, братец! А что до наследника, то найдем и так — во-он бегает… Чем не наследник? И тоже — внук Приама.

Ахилл хотел было возразить, но, поймав взгляд брата, вновь понял его без слов. И промолчал.

Глава 4

На следующий день решено было оставаться здесь же, однако проявлять осторожность во всем: насторожиться заставила близость племени дикарей, о которых они ничего не знали, кроме того, что они (по крайней мере, один из них) носят мех черной обезьяны, и что их если верить словам Муаббы, примерно полторы сотни. Такое количество негров, вооруженных примитивными луками, копьями с каменными наконечниками и дубинами, никак не могло испугать великих героев, однако они слишком хорошо знали (из рассказов египтян, из историй, услышанных в детстве и юности), как эти самые дикари любят ядовитые стрелы и всевозможные ловушки, а быть уверенными, что племя будет миролюбивым, коль скоро Ахилл и Гектор спасли Муаббу от слонов, путешественники вовсе не могли — у дикарей зачастую были свои собственные представления о долге, благодарности, и тому подобных понятиях, которым развитые народы уделяли так много внимания.

Сообразуясь со всем этим, путники решили, что в этот день уходить на охоту вдвоем никак нельзя. Можно было и вовсе не ходить — у них оставался еще один хобот (великолепный вкус этого блюда привел к тому, что второй съели дочиста), а также мясо подстреленной Гектором антилопы. Однако, за время стоянки они собирались заготовить копченого мяса дней на семь-восемь пути, чтобы в дороге не тратить на это времени. Значит, нужно было добыть еще дичи, и Пентесилея вызвалась сходить на охоту одна.

— Мужчинам лучше остаться в лагере, так надежней, — сказала она. — Вы будете отдыхать, Авлона поиграет с Патроклом, а я вернусь к вечеру с добычей. Слонов убивать не стану — как ни вкусны их хоботы, с ними слишком уж много возни. А кого поменьше вполне добуду. Можно мне пойти, Ахилл? Да?

— Если тебе уж так хочется… — нехотя ответил герой и повернулся к брату, чье начальство в их небольшом отряде признавалось всеми и всегда: — Можно, Гектор?

— Пусть идет, — кивнул молодой царь. — Ей нужно размяться, а нам после вчерашних приключений не помешает отдохнуть. Иди, сестрица!

Амазонка ушла на рассвете, пока еще спал малыш — успей он проснуться, стал бы проситься с ней «на хоту».