Троя. Герои Троянской войны

Носорогий завизжал и завертелся на месте. Он сразу потерял из вида жертву, однако ее присутствие на своей башке ощущал отлично. Его шея двигалась плохо, но он закрутил и затряс всей передней частью массивного туловища, подскакивая и резко вздергиваясь вверх, и делал это с такой силой, что, при всей своей цепкости, амазонка поняла: долго ей таким образом не усидеть. Надо было освободить одну руку, снять с пояса секиру и попытаться ослепить чудовище, причем сделать это двумя точными ударами. Стиснув зубы, Пентесилея всем телом прижалась к гигантскому рогу, отняла правую руку, перехватила рукоять секиры… В этот самый миг носорогий вскинул башку и мотнул ею что есть силы. Толчок был слишком силен — скользкий рог вырвался из объятий амазонки, и она вновь взлетела над головой чудовища, на сей раз не по своей воле.

Носорогий поддел бы ее рогом, однако она успела опять перевернуться в воздухе и упала шагах в пятнадцати от разъяренного зверя. Удар о землю оглушил ее на долю мгновения, однако она успела, уже почти без единой мысли, уклониться от атаки врага. На сей раз тот проскочил всего локтей на двадцать и повернулся мгновенно. Амазонка стояла, выпрямившись, с поднятой секирой. Она знала, что носорог убьет ее, но хотя бы один удар он получит, и пускай это будет хороший удар!

В это мгновение она вдруг увидела расширенные золотистые глаза Ахилла и пухлые ножки сына, увязшие в песке.

Носорог ринулся вперед. До удара оставалось два или три мгновения. Но в эти мгновения… Резкий, короткий крик, похожий на рык взбешенного льва, что-то острое и стремительное, как пустынная змея, обрушилось на серого гиганта. Громадное железное жало пробило броню его шкуры и вошло в бок.

Зверь дико завизжал, но не остановился. Его жертва опять успела шарахнуться в сторону, носорог повернулся и тут увидел нового врага, именно того, который сумел так страшно его ужалить. Этот враг, метнув копье с расстояния чуть не в сотню локтей, что есть силы бежал навстречу чудовищу.

— Ахилл, берегись! — крикнула Пентесилея, бросаясь вслед за носорогом. — Берегись!

— Прочь! — зарычал герой. — Не лезь…

Он был безоружен — «пелионский ясень» торчал из серой туши, и от него змеились, расползаясь по боку чудовища, затекая на брюхо, струи густой темной крови. Чтобы вновь завладеть копьем, нужно было оказаться вплотную к носорогу, который, возможно, был ранен смертельно, но пока не думал издыхать, а исступленно мчался на троянца.

Ахилл уклонился от удара довольно легко: скорость бега носорога заметно уменьшилась, он терял силы. Но убегать от него герой не стал. Покуда серое чудовище разворачивалось, он подскочил к нему вплотную и одним движением вырвал копье из раны. Пока он вновь замахивался, носорог успел повернуться, пригнуть голову и нацелить рог. Тут же пущенная с двадцати шагов секира Пентесилеи вонзилась ему в самое рыло, между ноздрей. Он лишь на миг вскинул свою башку, издав короткий визг, но этого мига оказалось достаточно — Ахилл обеими руками, вложив в удар всю свою силу, вонзил копье в левый глаз чудовища. Послышался треск — череп гиганта не выдержал и проломился под натиском железа. Еще одно мгновение — и огромная туша рухнула на бок. Дернувшись пару раз, носорог замер.

Глава 5

— Ты ранен? Он тебя задел?

Пентесилея, шатаясь от изнеможения, подошла к мужу, протягивая подрагивающую руку к его правому колену, потемневшему и залитому кровью.

— Он до меня даже не дотронулся! — хрипло произнес Ахилл, не без труда извлекая засевшее в черепе носорога копье. — Это я упал, когда летел сюда, как безумный, и расшиб колено о камень. Теперь больно, а сразу и не заметил… Послушай, жена, ты не думаешь, что это уже слишком, а?

— Что слишком?

Он вздохнул.

— Я вчера во время охоты видел неподалеку от реки стадо зебр, и когда ты сегодня одна пошла охотиться, сразу подумал, что, если они тебе попадутся, ты не устоишь и какую-нибудь, да оседлаешь… Я не прав?

Она опустила голову.

— Прав. Но я…

— Очень хорошо! Что за твари эти зебры, мы давно видели, поэтому я не смог усидеть и пошел за тобой. Мне было тревожно. По следам увидел, что так оно и вышло: ты оседлала полосатого. Понимаю — тебе это было нужно. Но какие сатиры лесные внушили тебе мысль сесть на носорога?!

Амазонка вспыхнула:

— Ты не видел, чем закончилась моя гонка на зебре?

— Нет. Я услышал твой боевой клич, побежал напролом через заросли и увидал тебя верхом на этой твари, к которой и подойти-то страшно…

Пентесилея расхохоталась. Она хохотала все громче, вся дрожа от смеха, пока этот смех не перешел почти что в рыдание. Тогда молодая женщина поняла, что с нею творится, и с трудом подавила истерику.

Ахилл молча смотрел на нее.

— Здорово! — воскликнула она. — Ты, значит, подумал, будто я взяла и пересела с зебры на носорога, как с лошади на лошадь! Ты прав: я, наверное, безумная, раз затеяла эти скачки. Но к носорогу я бы не подошла. Просто… просто так получилось. Потом расскажу. Если бы не мой боевой клич, то ты сейчас был бы как раз возле трупа зебры, а уже потом нашел бы мой…