Троя. Герои Троянской войны

— Из нас, из тех, кто сейчас идет с войском, никто не смог бы известить ливийцев о движении отрядов — ни нашего отряда, ни отряда шерданов. Мы узнали, куда пойдем, лишь в самый последний день, и никто не уезжал от войска надолго. Среди нас подозревать некого.

— Меня, — с тем же спокойствием ответил Гектор. — Я знал весь путь с самого начала. Знал, к какой крепости мы движемся, где нам предстоит встреча с шерданами, где, по всей вероятности, находятся вражеские войска.

— И я знала, — произнесла амазонка, уже достаточно хорошо понимавшая по-египетски, чтобы принять участие в разговоре. — Кроме того, я ездила несколько раз на разведку.

— Таким образом, — заключил Приамид, — если предатель среди нашего отряда, то это я, или Пентесилея. Вы подозреваете кого-то из нас? Прошу сказать откровенно.

— Нет! — не раздумывая, ответил Анхафф.

— Нет! — как эхо, проговорил Харемхеб.

— Хорошо, — Гектор чуть заметно улыбнулся. — В таком случае, вы, как и мы, предполагаете, что предал нас кто-то из более высоких людей.

— Нас предал везир! — сказал Харемхеб все тем же, почти равнодушным тоном.

— Замолчи! — впервые в голосе Анхаффа послышался испуг. — Разве можно говорить такие вещи?

— Можно ли говорить то, о чем все втайне давно думают? — пожал плечами молодой военачальник. — Панехси — враг фараона. И царь Трои это знает, как знаем ты и я. Скоро это поймут и простые воины.

— Замолчи! — уже с угрозой воскликнул начальник колесничих. — Или ты потерял разум? У нас не спрашивают имен!

— Анхафф говорит верно, — прервал их спор Гектор. — Я заговорил об этом только с одной целью: я хочу, чтобы вы, сознавая, как велика опасность, решили, как нам поступить. Нас теперь всего тысяча человек, а войско ливийцев насчитывает, если верить разведчикам, три тысячи. Кроме того, они могут быть уже не там, где были недавно, уже не возле северной крепости. Они могли зайти нам в спину, они могут ждать нас в долине, недалеко от того места, где погиб отряд шерданов. Что станем делать? Я жду вашего ответа.

Оба воина задумались.

— Если мы повернем, — сказал задумчиво Харемхеб, — то на нас могут напасть сзади… И наше возвращение будет куда как на руку врагам!

— И куда как ослабит Египет! — воскликнул Анхафф.

— Что же нам делать? — упрямо настаивал Гектор.

Египтяне переглянулись, и Анхафф проговорил, оглядываясь на длинные ряды колесниц и пеших воинов и вновь поднимая глаза к нахмуренному лицу полководца:

— Решай ты. Ты мудр, опытен в битвах, и ты — великий боец. Мы верим тебе и подчинимся твоему слову.

Гектор кивнул и повернулся к Пентесилее.

— Что бы сделала ты?

— Постаралась бы узнать, где находится враг, обойти его и пробиться к осажденной крепости, чтобы ее отряд мог оказать нам поддержку в сражении, — ответила амазонка.

Троянец вновь улыбнулся, и глаза его заблестели.

— Так! А что сделал бы я, как ты думаешь?

— Скорее всего, то же самое.

— Так, так… А тот, кто заманивает нас в западню, как по-твоему, умнее нас или глупее?

Пентесилея засмеялась.

— Ну, не глупее, это уж точно!

— Значит, он знает, как мы поступим?

— Думаю, да.

— В таком случае, или я — последний дурак, или нам вот-вот станет известно, где находятся ливийцы, а главное, как пробраться к крепости.

Каверин долго выколачивал погасшую трубку, набивал ее новой порцией табака и раскуривал. Потом вновь взялся за рукопись.

— Я не случайно сделал здесь паузу. Точнее, не случайно именно в этом месте погасла моя трубка. Здесь опять утрата текста.

— Снова не хватает свитка?! — возмутился Михаил.

— Нет, нет, — покачал головой профессор. — Свиток идет по порядку. Но он испорчен. Почти все пергаменты в идеальном состоянии, и только два сильно пострадали. Это — первый из них. Не знаю, что произошло, но, очевидно, в герметично закрытый сундук, ларец, либо еще куда-то, где в то время хранилась рукопись, каким-то образом попала некая жидкость. Полагаю, это было масло. К счастью, его было немного, и оно затекло только в два свитка. Есть следы и еще на нескольких пергаментах, но там текст практически не пострадал, отдельные смытые слова легко угадываются по смыслу. Здесь же не достает значительной части текста, он смыт на правой половине свитка сверху вниз. Кое-где строки пропали совсем, а в большинстве мест осталось где половина, где треть строки. Угадать смысл того, что изложено в этой главе, или в двух главах, можно, но восстановить текст целиком я не берусь, это значило бы просто его додумывать.

— И о чем там рассказывается, Александр Георгиевич? — спросила Аня, поднимая с пола ластившегося к ней Кузю и располагая его у себя на коленях.