Троя. Грозовой щит

– Глупая свинья, – нежно сказал он. – Я поговорю с Ористенесом и позабочусь, чтобы ты не закончил свою жизнь на столе человека.

«Теперь ты ведешь разговоры при луне со свиньями», – посмеялся он над собой.

Добавив дров в костер, Одиссей растянулся на песке в надежде заснуть. Редкие мысли проносились в его голове, словно раздраженные летучие мыши. Женщина Пирия, которую он знал под именем царевны Каллиопы, представляла опасность для всех, кто соприкасался с ней. Затем был еще микенский воин и его неуклюжий товарищ. Агамемнон объявил их вне закона – изгнанниками. Если он будет помогать им, то, вне всяких сомнений, вызовет вражду микенского царя. Одиссей перевернулся и сел, смахнув песок с туники.

Недовольство Агамемнона. Эта мысль пугала.

А есть кто-то, кого царь Микен не ненавидел? Даже его друзья были только на очереди, чтобы стать врагами. Потянувшись к бурдюку с водой, Одиссей жадно напился. Биас спал поблизости. Царь Итаки толкнул его ногой.

– Ты проснулся? – спросил он, ткнув сильнее в ребра Биаса. Чернокожий моряк заворчал:

– Что такое?

– Ну, когда ты проснешься, мы могли бы посидеть и поговорить о старых временах.

Биас зевнул и бросил сердитый взгляд на своего царя.

– Почему ты больше никого не будишь, когда не можешь уснуть?

– Они не так раздражаются, как ты. Это не так забавно.

– Они тоже раздражаются, царь, только не показывают этого.

– Я подумываю о том, чтобы оставить Генни и продать остальных. Талисман для «Пенелопы».

Биас вздохнул:

– Ты не станешь этого делать. Ты просто говоришь так, чтобы рассердить меня.

– Но это неплохая идея.

– Что именно? Рассердить меня или оставить свинью?

– Обе эти идеи неплохие – но я имел в виду свинью. Чернокожий моряк засмеялся.

– Я понимаю, что это было бы смешно. Да, – сказал он, немного подумав. – Мне нравится эта мысль.

– Это глупая идея, – фыркнул Одиссей. – Свиньи – общительные создания. Ему было бы одиноко. К тому же из-за него провонял бы весь корабль.

Он посмотрел на Биаса и встретил понимающий взгляд.

– Да нет, правда, никаких хитростей. Мне действительно нравится эта свинья!

– Я знаю. Я слышал, как ты разговаривал с ней. Туман сгущается, – добавил Биас, показав на море, где белая стена медленно наползала на камни.

– Хорошее ясное утро рассеет его.

Одиссей протер глаза. Они устали и были словно песком засыпаны.

– Ты решил, что делать с нашими пассажирами? – спросил его первый помощник, потянувшись за бурдюком с водой и сделав большой глоток.

– Отвезу их туда, куда они хотят.

– Это хорошо.

– Женщину тоже. Биас посмотрел на него.

– Я не знал, что были какие-то сомнения насчет женщины.

– А я не упоминал о ней? – поинтересовался Одиссей, понизив голос. – Она беглая жрица с острова Теры. Это означает смерть для каждого, кто будет помогать ей.

– Беглая… Ох! Ты все еще пытаешься разыгрывать меня.

– Нет, я не шучу.

– Прекрати, Одиссей, – сказал чернокожий моряк. – Я не в настроении для таких шуток.

Царь Итаки вздохнул.

– Ты говоришь, что знаешь меня, Биас, мой друг. Тогда посмотри мне глаза и ответь, шучу я или нет. Она та, о ком я говорю.

Биас посмотрел на него, затем сделал еще глоток.

– Я начинаю жалеть, что это не вино, – усмехнулся он. – Теперь поговорим серьезно, мой царь. Она беглая жрица с Теры?

– Да.

Биас выругался.

– Разве они не сожгли последнюю беглянку? – прошептал он, нервно оглядываясь вокруг, чтобы убедиться, что все спят.

– Сожгли заживо. Они сожгли семью, которая приняла ее, и капитана корабля, на судне которого она сбежала. И отрезали голову мужчине, с которым она скрылась.

– Да, да, теперь я это вспомнил! – воскликнул первый помощник. – Так, кто такая Пирия? Пожалуйста, скажи мне, что она дочь какого-то вождя племени, живущего далеко от моря.

– Ее отец – Пелей, царь Фессалии.

– Зубы Кракена! Она сестра Ахилла?

– Так и есть.

– Мы могли бы выдать ее в Киосе, – предложил моряк. – Там есть храм Афины, и жрицы могли бы подержать ее там, пока не сообщат семье.

– Выдать ее? Биас, парень, не ты ли говорил мне, что двое храбрых мужчин спасли эту девушку? И что все мои истории о героях? Какая разница?

– Ты хорошо знаешь, в чем разница, – зашипел Биас. – Двое микенцев испарятся, присоединившись к какому-нибудь чужеземному отряду, и это будет разумно. Девушка – сестра Ахилла. Убийцы Ахилла, Кровопийцы, Потрошителя. Когда ее поймают – а это случится, – пойдут слухи, что «Пенелопа» участвовала в ее побеге. Ты хочешь, чтобы Ахилл охотился за тобой? Нет более известного убийцы в западных землях.

Одиссей тихо засмеялся.

– Так, по-твоему, мы можем вести себя героически, когда нас невозможно поймать, но если существует реальная опасность, тогда нам следует вести себя как трусы?

Теперь чернокожий моряк вздохнул.

– Не имеет значения, что я скажу, ты уже принял решение.

– Да, это так. Пойми это, мой друг. Я согласен со всем, что ты сказал.

– Тогда зачем рисковать? Одиссей помолчал минуту.