Троя. История первая

И тем не менее, это был бог, некогда сброшенный матерью с Олимпа. Гефест тащил за собой наковальню. Установив одну, он немедленно кинулся за второй пыхтя и отдуваясь на каждом шагу. Судя по глубокой борозде, это занятие было не из легких.

Публика застыла в ожидании – совершенно непонятно для чего нужны эти тяжелые приспособления и что, в конце концов, собирается делать Зевс? Жалкий вид Геры уже пробудил сочувствие, но открыто никто не вступился за преступницу – богини отводили глаза, а боги старались спрятать лица за прелестные головки своих спутниц.

Тем временем не понятно откуда Зевс извлек тяжелые золотые браслеты, защелкнул из на запястьях жены, опять ухмыльнулся в бороду:

– Видишь, мне для тебя ничего не жалко, дорогая. Давай ножку.

Гефест склонился к ногам Геры, опутал крепко накрепко золотыми цепями лодыжки, теперь Гера была прикована к наковальням – но она и не пыталась бежать, зачем все это? Заинтригованные против воли, боги подались вперед, чтобы лучше рассмотреть, что происходит, однако по-прежнему терялись в догадках. Зевс деловито осмотрел оковы, потрогал крепления и остался доволен – молодец, Гефест, отличная работа. Затем скомандовал Атланту:

– А ну-ка, нагнись.

Титан качнулся вперед, так, что зрители невольно ахнули, отпрянули назад, казалось еще немного и небо рухнет прямо на их головы.

Атлант согнулся в три погибели, его широкое лицо теперь приблизилось настолько, что можно было рассмотреть мелкие морщинки и капельки пота, он закряхтел от невероятного усилия, снова качнулся вперед уже нарочно, чтобы испугать собравшихся – и это ему удалось. Слабое подобие улыбки появилось на измученном лице, когда боги вновь попятились назад.

– Ниже, я сказал.

Атлант упал на колени, еще ниже склонился вперед – от этого движения земля зашаталась под ногами богов, небо замельтешило и едва не рухнуло навзничь – теперь достаточно было протянуть руку, чтобы достать его.

– Вытяни руки, дорогая.

Гера повиновалась. Браслеты защелкнулись подобно наручникам – заговорщицу моментально приковали к небу – она и опомниться не успела. В следующее мгновенье на всю округу прогремело:

– Поднимайся.

Атлант резко рванулся, выпрямил спину, сделав отчаянное усилие, поднялся сначала на одну ногу, отчего свод сильно накренился вправо, затем выпрямил вторую, и небо оказалось на прежней высоте, а высоко в нем, вереща от ужаса и боли болталась Гера, прикованная за запястья.

Тяжелые наковальни тянули ее вниз, растягивая тело. Казалось, что ноги вот-вот оторвутся и руки оторвутся тоже, она звала на помощь, но с земли не доносилось ни звука. Все испуганно смотрели вверх и молчали. До нее донеслось только:

– Вот так будет с каждым. Запомните хорошенько.

После этого все в подавленном настроении покинули место казни, попрятались по своим дворцам, где, наконец, дали волю чувствам. Но никто не рискнул открыто выступить в защиту Геры, хотя все без исключения жалели ее. Последним удалился Зевс в сопровождении Гефеста, преданно заглядывавшего своему властителю в глаза.

– Пусть повисит с недельку. А там посмотрим. – хладнокровно изрек Зевс.

– Как прикажете. А как же с теми? Их как наказывать будем? – Гефест готов был расшибиться в лепешку, только бы угодить своему господину.

Зевс наморщил лоб, помолчал, словно обдумывая что-то.

– Есть у меня одна идея. Эти изнеженные бездельники хотели быть господами, верно? Так пусть побудут рабами, на своей шкуре испытают, что это такое. Глядишь, успокоятся.

И следующим утром Аполлон с Посейдоном были отправлены на исправительные работы в Трою, в качестве простых рабов или поденщиков – на усмотрение царя Лаомедонта.

5. Что построено богами…

– Клади ровнее. Хоть бы шнурку натянул.

– Вот и натяни. Все одно бездельничаешь.

Посейдон отер пот со лба грубой рукавицей, посмотрел вниз на товарища по несчастью – еще бы! – такой жаркий выдался денек, до родного моря рукой подать, а они тут мучаются вдвоем.

С пяти метровой высоты Аполлон, и правда, выглядел маленьким и каким-то жалким – без тонких шелковых одежд, в одной лишь замызганной набедренной повязке; волосы схвачены в хвостик – приколоты прищепкой на затылке, загорелый, как простой крестьянин, вот он – сидит себе на носилках, в руках лопата вместо лиры – хорош, нечего сказать.

Да ты и сам не лучше. Весь в ссадинах, руки известь разъела, на голове какая-то немыслимая косынка – кто увидит – испугается.

– Подавай раствор. А то критиковать все умеют. А как работать – никого не сыщешь.

– Ладно, ладно, не ворчи.

Лебедка протяжно заскрипела. Помятое ведро, пару раз стукнувшись о шаткие подмости, взлетело вверх – Посейдон вывалил известь в корыто, плеснул водички, размешал и тоскливым взглядом уставился на грубо обтесанные каменные блоки, сваленные внизу.

– Поднимай. Только не спеши.

Не смотря на жалостные вздохи, работа явно ладилась – к полудню свеже выложенный ряд красовался по всей длине северного участка стены, увеличивая ее высоту на полметра.

– Метров семь-восемь – я думаю, хватит.

– Да больше и не надо. Куда им? – отозвался Посейдон. – Эй, смотри, Эак машет.