Троя: Пять тысяч лет реальности и мифа

Впрочем, вкладывая деньги в Антигонию, царь предоставил илионцам почетное преимущество — Новый Илион стал центром союза (койнонии) одиннадцати^{626} городов Троады. Союз этот носил не столько политический, сколько религиозный характер — его объединяло общее поклонение Афине Илионской, а основной целью было проведение религиозных праздников и состязаний. Вероятно, именно поэтому союз просуществовал очень долго — до III века н. э. Никакие политические и военные катаклизмы не могли нарушить это единство, и распался он лишь после окончательной победы христианства.

Став центром союза, Новый Илион начал чеканить собственную монету. Первые троянские монеты были бронзовыми. На аверсе была изображена голова Афины в шлеме, на реверсе — богиня в полный рост, с копьем и прялкой, ведь она покровительствовала военному делу и рукоделию одновременно.^{627}

Главным мероприятием года для городов — членов Троадского союза был праздник Панафинеи, посвященный Афине Илионской. Проводился он, естественно, в Илионе. В программу входило шествие канефор — юных девушек, несущих богине свои подношения (корзины со злаками и фруктами); возложение венка на статую Афины; жертвоприношение скота; состязание рапсодов; театральные представления. Проводились, вероятно, состязания гимнастов и скачки на лошадях. Картинки с этого праздника разбросаны по найденным в Трое рельефам и отчеканены на монетах… В общих чертах программа была скопирована с одноименного праздника, который издавна проходил в Афинах, но что-то илионцы добавили и от себя. Например, сохранилось изображение всадника, который в рамках праздничной программы настигал и связывал быка.

У жителей Троады был собственный календарь, один из месяцев которого назывался «панафинеи», — вероятно, это и был тот самый месяц, когда в Илионе чествовали Афину.

Города — члены союза совместно финансировали праздник Панафинеи, кроме того, каждый город должен был пригнать определенное количество скота для жертвоприношения. Для тех, кто уклонялся от участия, существовало нечто вроде «доски позора». В храме Афины сохранилась установленная в III веке до н. э. плита, на которой сообщалось, что два города — Халкидон и Мирлеа — не внесли положенных денег.^{628}

Но существовали и поощрительные надписи. Сохранилось шесть каменных плит, посвященных Малусию, сыну Вакхия, — богатому жителю близлежащего города Гаргары. Малусий давал Илиону огромные беспроцентные ссуды на проведение «священных ритуалов» и «зрелищ» и на «содержание» храма. Но главной заслугой Малусия, без сомнения, было то, что он, судя по всему, финансировал строительство театра. Правда, плиты, в которых воспеваются деяния Малусия, не конкретизируют цель его пожертвования — там сообщается лишь, что он дал деньги на нужды театра. Но, судя по огромности суммы, речь могла идти только о строительстве.

Так, согласно лишь одной из надписей, Малусий ссудил театру 1450 золотых статеров. Точный курс статера на то время не известен, во всяком случае, эта сумма составляла примерно между 4,8 и 5,8 таланта. Для сравнения отметим, что возведение знаменитого театра в Эпидавре, рассчитанного более чем на 15000 зрителей, обошлось чуть больше 10 талантов. Театр Илиона вмещал 10000 зрителей. Он находился в полукруглом естественном углублении на северо-восточном склоне холма акрополя.

Другая плита сообщает, что Малусий ссудил 3500 статеров «для театра и для других приготовлений и для священных ритуалов и для посольства»[63]

. В благодарность Троадский союз неоднократно увенчивал своего мецената золотыми венками, освободил его и его потомков от налогов и предоставил им всем наследственное право на играх сидеть на почетных местах в первом ряду.^{629}

Театр, возведенный на рубеже IV и III веков до н. э., был на то время единственной архитектурной роскошью, которую позволили себе горожане. Пышные празднества справлялись в городе, лишенном стен, в храме, который был возведен еще в конце VII века. Антигон, хотя и сделал Новый Илион религиозным центром, строительство здесь особо не финансировал. Если у него и были какие-то начинания на этой счет, до ума он их не довел — в 301 году царь погиб, а Троада попала под власть другого сподвижника Александра Македонского, Лисимаха.

Лисимах тоже не слишком озадачился городским строительством, несмотря на то что пишет о нем Страбон. Великий географ утверждает, что после смерти Александра Великого «Лисимах проявил особую заботу о городе: он отстроил храм и окружил город стеной около 40 стадий длины, переселил в него жителей старых и уже разрушенных городов из окрестностей».^{630}