Троя: Пять тысяч лет реальности и мифа

Троя-X возникла на территории доживающей свои последние дни Византии. Потом, в 1204 году, эти земли перешли к Латинской империи, основанной крестоносцами после Четвертого крестового похода. Благочестивое воинство разграбило Константинополь, учинив там страшную резню, и поделило между собой византийские земли.

Как мы уже упоминали в главе «Исход», в средневековой Европе бытовала версия, согласно которой франки (не говоря уже о римлянах и их наследниках-итальянцах) произошли от троянцев. Теперь она была использована для обоснования прав крестоносцев на византийские земли. Как заявил рыцарь-крестоносец Пьер де Брешель: «Троя принадлежала нашим предкам, а те из них, кто уцелел… поселились в той стране, откуда пришли мы; и так как Троя принадлежала нашим предкам, то мы поэтому и прибыли сюда, чтобы завоевать землю».^{683}

Впрочем, своими «правами» крестоносцы пользовались недолго. Вскоре Никейская империя (правители которой были потомками последнего византийского императора) вернула азиатские владения, а в 1261 году — и Константинополь.

Сто лет спустя, в середине XIV века, земли Троады были захвачены турками-османами. На этом жизнь последнего троянского поселения завершается. Правда, какие-то люди в XV и в начале XVI века еще продолжали заниматься сельским хозяйством на территории Нижнего города, и люди эти были не турками.

Если говорить о Троаде в целом, то в конце XV века здесь появляются еврейские беженцы из Испании, а во второй половине XVI века поселяется довольно много христиан. Но город на Гиссарлыке они уже не восстанавливают.^{684}

В середине XV века султан Мехмед II Завоеватель захватил Константинополь. Мехмед был образованным человеком и поклонником Гомера. Троянцев Приама он считал азиатами (что формально соответствовало истине, поскольку они жили в Малой Азии), а значит, людьми, близкими ему по крови.

Сохранился средневековый текст, так называемое «Письмо Морбизана», в котором некий султан, обращаясь к Римскому папе, называет себя и свой народ дарданцами, потомками Тевкра. Это письмо иногда приписывали Мехмеду II, хотя, скорее всего, оно не имело к нему никакого отношения. Некоторые исследователи думают, что текст этот был создан еще в XIV веке, другие вообще считают его фальсификацией.^{685}

Но независимо от подлинности письма Мехмед II, согласно другому, гораздо более достоверному источнику, сочувствовал троянцам, и покорение европейских земель было, с точки зрения султана, прекрасной местью ахейцам (действительно, все территории, посылавшие корабли под Трою, входили к этому времени в его империю). Сановник Мехмеда II, византийский историк Михаил Критовул, так описывал визит султана на развалины Трои:

«Он сам со своей армией пересек Геллеспонт, прошел маршем Малую Фригию[69] и достиг Илиона. Он осмотрел руины и следы древнего города Трои, его размеры и место его нахождения, и все преимущества местности, и его удачное расположение по отношению к суше и морю. Он поинтересовался могилами героев — Ахиллеса, Аякса и остальных. И он восхвалил их, их память и их дела, и поздравил их с тем, что у них есть такой человек, как Гомер, чтобы восславить их. Рассказывают, что он сказал, покачав слегка головой: „Бог дал мне, пусть и через много лет, право отомстить за город и его жителей. Потому что я покорил их врагов и я разграбил их города, и сделал их добычей мисийцев[70]. Они были греками, и македонцами, и фессалийцами, и пелопоннесцами — те, кто опустошили это место в прошлом и чьи потомки теперь, моими усилиями, отдали долг справедливости, хотя бы и через много лет, за их неправедное отношение к нам, азиатам, в те, да и во многие последующие времена“».^{686}

Новый Илион был окончательно покинут людьми лишь в XIV веке, и никаких сомнений по поводу того, где он стоял, до Нового времени не существовало. Когда в XV веке Мехмед II прибыл в Троаду, чтобы почтить память героев Троянской войны, он без долгих поисков «осмотрел руины и следы древнего города Трои» — за сто лет ни руины, ни память о Новом Илионе не могли исчезнуть; хранилась и память о том, что Троя Приама стояла именно здесь.

История о том, что Генрих Шлиман первым поверил в достоверность Гомера и нашел древний Илион, сообразуясь лишь с текстом великого аэда, — это в значительной мере легенда. В течение почти трех тысяч лет, с глубокой древности и по крайней мере до конца Средних веков, Новый Илион (а значит, и холм Гиссарлык) обычно отождествлялся с древним городом Приама. Лишь очень немногие, вслед за Страбоном, считали, что Троя находилась хотя и поблизости, но в другом месте.