Троя. Повелитель Серебряного лука

Коланос обещал своим людям, что они снова нападут на Дарданию весной – на этот раз с пятьюдесятью кораблями и воинами, которых будет больше тысячи. Хабусас радовался, что царица осталась жива. Он мог представить ее ужас при виде приближающихся к ней воинов и крики о пощаде, когда они будут разрывать у нее на спине одежду. Хабусас почувствовал, что кровь по его венам побежала быстрей. Он никогда раньше не насиловал цариц. Хотя это ничем не отличалось от других побед ассирийца, но сознание положения этой женщины сильно возбуждало.

Хабусас повернулся и увидел, что на солнце начало садиться солнце. Трое его сыновей собрались вокруг него, и он их обнял. Они были хорошими мальчиками, Хабусас очень любил.

– Ну, проказники, – сказал он, – пора возвращаться домой, нас ждет ужин.

Старший мальчик Балиос показал на море.

– Смотри, отец, корабли!

Хабусас прищурил глаза. Далеко на востоке он заметил четыре судна, люди на котором яростно работали веслами. «Ну, – подумал он, – приближается ночь, и моряки не хотят встретить ее в море. Но почему эти корабли оказались в море в такое время, оставалось для него загадкой. Наверное, у этих моряков был неудачный поход, и они надеялись чем-нибудь поживиться».

Хабусас надеялся, что им повезет, потому что часть их добычи достанется ему. Ассирийцам принадлежали все гетеры на Питросе. Его охватило чувство удовлетворения. У него три прекрасных сына, любящая жена, неплохое состояние. Действительно, боги чужеземцев благословили его. Как должно было быть, – подумал он. Перед каждым плаванием он приносил волов в жертву всем богам: Зевсу, Гере, Посейдону, Аресу – ягнят; Деметре, Афине, Артемиде и Афродите, Гермесу, Гефесту, и Гадесу – козлов. Хабусас не забывал и младших богов, поэтому устраивал в их честь возлияния. Ассириец не хотел разозлить парок или озорного Эрота. Ха-бусас искренне верил в помощь богов, и они вознаградили его за благочестие. Его младший сын, шестилетний Клетис, побежал по краю горной тропинки. Хабусас крикнул ему, чтобы он был осторожен, и попросил Балиоса догнать мальчика и взять его за руку.

– Почему я всегда должен за ним присматривать? – возмутился Балиос. Ему было тринадцать, это уже был почти мужчина, который начал прощаться с детством. – Почему не Паликл? Он никогда ничего не делает.

– Нет, я делаю! – воскликнул Паликл. – Я помогал собирать коз, пока ты прятался в стогу с Ферсией.

– Хватит спорить, – отрезал Хабусас. – Делай, как тебе говорят, Балиос.

Тринадцатилетний мальчик побежал вперед и схватил маленького Клетиса, который громко завыл. Балиос ударил его.

– Не трогай брата! – закричал Хабусас.

– Он так меня раздражает.

– Он – ребенок. Дети всегда раздражают. Разве я тебя бил?

– Нет, отец.

– Тогда слушай меня.

Балиос пошел вперед, таща за собой упирающегося Кле-тиса.

– Итак, – прошептал Хабусас десятилетнему Паликлу, – твой брат преследует милую Фезию.

– Ему не требуется прилагать много усилий, – пробормотал Паликл. – Она хуже, чем ее мать.

Хабусас засмеялся.

– Будем надеяться на это. Ее мать – одна из моих лучших любовниц.

Паликл остановился и посмотрел на море.

– Еще корабли, отец, – сказал он.

Хабусас увидел, что первая четверка кораблей теперь приблизилась к берегу, но за ними плыли еще семь галер. Собирались грозовые облака, и море становилось все неспокойней. Балиос, который шел впереди, закричал:

– Еще пять, отец! – он показал на север, на выступающий мыс скалы.

Хабусаса, словно ледяное копье, пронзил страх. В эту секунду он понял, что это плывет Геликаон, чтобы отомстить им. Шестнадцать кораблей! По крайней мере, восемьсот воинов готовилось высадиться на этот берег. Он стоял неподвижно, не веря своим глазам. Только сумасшедший поведет флот через Зеленое море в сезон дождей. И как же этот безумец надеялся избежать гнева микенцев? Хабусас не был глупцом. Поставив себя на место Геликаона, он быстро все обдумал. Единственная надежда дарданианца избежать войны – это не оставлять в живых никого, кто мог бы назвать имя Геликаона. Ему придется убить нас всех! Люди Счастливчика пройдут по острову и убьют всех его жителей. Хабусас побежал в город по направлению к форту, мальчики побежали следом. Добежав до первого дома, ассириец закричал тем, кого увидел первыми: «Берите оружие! На нас напали!» Прибавив скорости, он бросился к своему дому, предупреждая об опасности всех, кого видел. Из домов выскочили мужчины, застегивая на ходу доспехи и надевая оружие.

Жена Хабусаса Вориа, услышав крики, вышла на порог дома. «Принеси мой шлем и секиру, – велел он. – Уведи мальчиков на холмы и спрячь в пещерах. Ну же!» Страх, прозвучавший в голосе мужа, заставил ее действовать, Во-риа исчезла в доме. Он последовал за ней и стащил со стены нагрудник. Подняв его над головой, Хабусас начал застегивать ремни. Маленький Клетис, плача, показался в дверях, испуганные Балиос и Паликл стояли за его спиной. Вориа вернулась со шлемом в руках. Хабусас надел его, затянув застежку под подбородком.

– Идите с матерью, дети, – сказал он, поднимая свою двухголовую секиру.