Троя. Повелитель Серебряного лука

— Хотите, чтобы я отослал его прочь? — Старый полководец заметно нервничал.

— Почему?

— Возможно, он узнал о нападении на Питрос.

— Уверен, что он знает.

— Вы не боитесь войны с Микенами?

— Отправь его ко мне, Павзаний, сам тоже останься, но ничего не говори.

Послом оказался худой рыжеволосый человек, который назвался Эрекосом. Он вошел в мегарон и не поклонился царю.

— Приветствую тебя, царь Геликаон. Надеюсь, найти тебя во здравии.

— Как и я вас, Эрекос. Чем мы можем помочь вам?

— Мы получили тревожный новости, царь, с острова Питрос. Там недавно причалил корабль и нашел сотни трупов. Все дома были пусты и разграблены, большинство детей и женщин исчезли.

— Считайте это моим подарком царю Агамемнону.

— Вашим подарком? Остров Питрос принадлежит Микенам.

— Он и остается их собственностью, — сказал Геликаон. — Этот остров был также убежищем пиратов, оттуда их судна нападали на торговые корабли и грабили прибрежные поселения. Вы знаете, что пираты напали на мою собственную крепость и убили моего брата. — Геликаон замолчал и посмотрел на посла. Эрекос отвел глаза.

— Да, новости об этой… жестокости… достигли нас. Ужасно. Но у вас нет права высаживать войска на микенский остров, не спросив сначала разрешения у царя Агамемнона.

— Нет, Эрекос. Мой отец, Анхис, заключил договор с царем Атреем. Оба народа обязаны оказывать друг другу помощь против пиратов и грабителей. Чем еще я мог помочь сыну Атрея, как не выгнать пиратов с микенского острова, сделать Зеленое море безопасней для торговых судов?

Эрекос, побледнев, стоял молча.

— Ты хочешь, государь, чтобы я сообщил моему царю, что вы напали на микенский остров в качестве подарка ему?

— А что это могло быть еще, кроме подарка? — поинтересовался Счастливчик. — Две сотни мертвых пиратов, и остров вернулся под власть Микен. И вы можете уверить своего царя, что весной мой флот продолжит охотиться на пиратов и убивать их, где бы мы с ними не встретились.

— Ты не будешь больше нападать на микенские земли, царь Геликаон.

— Микенские земли? — спросил Геликаон, изобразив удивление. — Во имя богов, пираты захватили какую-нибудь еще микенскую территорию? Это печальные известия.

— Никаких земель больше не захватили, — резко ответил Эрекос. Он глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. — Я хочу сказать, царь Геликаон, что микенцы справятся с любыми пиратами, которые могут попытаться укрыться на их землях.

— О, понимаю, — кивнул Геликаон. — Это вопрос гордости. Я понимаю это и не хочу смущать царя Агамемнона. Он так много страдал. Это, должно быть, беспокоит его.

— Беспокоит? Я не понимаю.

— Двое из его соратников оказались негодяями. Сначала Электрион, который, насколько мне известно, был ближе остальных царю. Затем Коланос становится пиратом. О — я почти забыл — еще Аргуриос, которого объявили предателем. А теперь выясняется, что пираты оккупировали микенский остров… — царь покачал головой, изображая сочувствие. — Не знаю, что за несчастья еще падут на его голову. Но вы можете уверить царя в моей дружбе. Останешься и пообедаешь с нами, Эрекос?

— Нет, царь Геликаон, но я благодарю вас за предложение. Я должен вернуться в Трою. Там меня ждут дела, которые требуют внимания.

После того как Эрекос вышел, Павзаний широко улыбнулся.

— Я получил удовольствие, государь. Жаль, что я не мог смеяться вслух.

— Агамемнон не будет смеяться, когда услышит об этом.

— Вы думаете, он объявит нам войну?

— Сомневаюсь в этом. Как он может объявить войну другу, который помог ему?

— Но это были его пираты.

— Конечно. Мы знаем это, он знает это, но другие цари в Зеленом море не знают. Если он объявит войну Дардании за нападение на пиратов, то тем самым признает, что сам стоит за этими нападениями.

— Надеюсь, что вы правы, господин.

В середине зимы ночью прибыл посланник из Трои. Насик был молодым фригийским писцом, нанятым одним из торговых союзников Геликаона. Он привез свитки, новости о предстоящем торговом сезоне и расчеты за предыдущий. Кроме этого, Насик был ужасным сплетником. Геликаону нравились его зимние визиты.

— Что нового, Насик, друг мой? — спросил он, когда они приступили к обеду в царских покоях.

Худой фригиец взял маленький кусочек кушанья с серебряной тарелки — фаршированного ягненка, завернутого в лист винограда. Он понюхал его, затем попробовал кусочек.

— О, мой друг, мне много, что есть рассказать. О чем бы ты хотел послушать сначала?

— Что с Гектором?

Никаких известий. Многие воины из троянской конницы вернулись в город. Остальные остались возле Кадеша с хеттскими воинами и занимаются его поисками. Похоже, нас ждут плохие новости. Последний раз Гектора видели, как его и еще пятьдесят человек окружили силами, превосходящими их в числе, а затем наступила ночь.

— Какие настроения в городе?

— Тревожные. Двое сыновей Приама — Исос и Паммон — сбежали из города. Я так понимаю, их собирались арестовать.

— Я знаю их обоих. Им не хватит ума, чтобы организовать восстание или кого-то вдохновить на мятеж.