Троя. Величайшее предание в пересказе

Во второй Песни «Илиады» в разделе, известном под названием «Перечень кораблей»[104], Гомер перечисляет эту великую армаду в 266 строках. Текучим дактилическим гекзаметром – стихотворным размером от двенадцати до семнадцати слогов – излагает он нам, откуда все эти суда и кто их ведет. Классицисты и историки не один век с упоением анализировали этот перечень, сравнивая его с другими источниками и взвешивая вероятность того, способен ли каждый пентеконтор везти до 120 человек, если верить Гомеру[105]. Арифметика, складывающаяся по списку Гомера, дает такую оценку сил: 1186 кораблей, а бойцов на них 142 320[106]. Исследователи используют археологические, документальные и исторические данные (вдобавок к некоторым догадкам) и составляют свои оценки.

В некотором смысле это смахивает на «Большую игру», какой увлекаются пылкие шерлокианцы, обсуждающие Холмса и Уотсона, словно это всамделишные люди, жившие взаправду, чьи расследования, изложенные Артуром Конан Дойлом, следует воспринимать как фактические. Игра эта веселая и вдобавок плодотворная. Так сыграем же в нее применительно к Троянской войне. Сколько исторической правды лежит в основе этого повествования, я исследую в Приложении, стр. 361. Но даже если считать, что по большей части такое действительно происходило, нестыковок останется немало. Я уже посетовал насчет хронологии. В основных линиях повествования – в том виде, в каком оно дошло до нас, – между похищением Елены и выходом флота на войну зазор – по крайней мере в восемь лет. Это путает картину возрастов некоторых участников так, что я даже туда не полезу. С поправкой на вмешательство богов и другие волшебные и сверхъестественные происшествия, я – как говорилось во Введении, которое вы столь разумно пропустили, – решил, что лучше всего изложить историю войны и ее последствий, не пытаясь расставить галочки над всеми «йотами» хода событий или подрисовать перекладинки всем хронологическим «тау».

Для наших целей довольно знать, что громадное ахейское экспедиционное войско состояло из невиданного по своим масштабам флота, груженного воинами, стянутыми из десятков царств и провинций, под командованием верховного царя союза – Агамемнона Микенского.

Но, прежде чем мы вместе со всеми теми силами высадимся на илионском берегу, нам предстоит узнать еще об одном приключении, выпавшем грекам на их пути. Это событие стало достаточно значимым, чтобы оказаться решающим – хотя никто из ключевых участников знать этого в свое время не мог – для исхода всей кампании. Истоки того происшествия, как и происхождение великого города и цивилизации, к которым направлялись греки, восходят к величайшему из смертных детей Зевса – Гераклу.

Брошенный

Ахейский флот приблизился ко входу в пролив Геллеспонт и остановился у острова Тенедос.

– Последняя стоянка перед Троей, – объявил Агамемнон. – Пусть наши люди повеселятся, прежде чем возьмутся за мрачное дело войны.

Греки поперли на остров, экспромтом затеяли атлетические игрища, охоту и беготню за островитянками.

Ахилл с восторгом наткнулся на привлекательнейшую девушку – та купалась в пруду. Но не успел он подкатиться к ней, как из-за деревьев выскочил мужчина и преградил Ахиллу дорогу, размахивая мечом и гневно ревя.

– Так-так, – произнес Ахилл. – Кто это у нас тут?

– Ты вторгся в мое царство, наглый мальчишка.

– Твое царство?

– Я ТЕНЕД, сын Аполлона, правитель этого острова. Вы, дикари, отринув приличия и не спросив позволения, гоняете дичь по нашим землям, портите поля и виноградники, а ты теперь еще и к сестре моей лезешь. Ты за это поплатишься.

Тенед затопал ногами и снова взревел. Но для Ахилла этот рев утонул во взволнованном шепоте, зазвеневшем у него в голове. То был голос его матери Фетиды:

– Берегись, Ахилл! Сынов Аполлона не убивай, не то Аполлон непременно убьет тебя.

Действительно ли она говорила с ним или Ахилл вспомнил ее давние слова, он не знал и сам. Фетида предупреждала его обо всем на свете сколько он себя помнил – об опасностях, ловушках, подстрекательствах, табу, запретах, проклятиях. Все матери так опекают, Ахилл это понимал. Фетида же, бесспорно, опекала больше, чем почти любая другая. Возможно, она когда-то сказала ему, что те, кто убивает детей богов, могут быть убиты теми же богами. Очень на нее похоже. Ахилл не боялся. Внутренний голос свой он приглушил. А вот горячая кровь его разгулялась. Вид этого самонадеянного островитянина, что скалился да потрясал мечом своим, показался Ахиллу невыносимым.

Финт влево, шажок вправо, рывок вперед, резкий поворот кисти – и меч Тенеда упал на землю, а свой Ахиллу доставать и не пришлось. Еще один резкий поворот – и шея Тенеда оказалась сломана, а жизнь прервана. Сестра царя закричала и убежала.