Троя

Едва первые проблески зари окрасили вершины холмов, Троянскую долину огласили мощные и стройные звуки. Они напоминали пение флейт, но были в сотни раз сильнее и глубже, а мелодия, в которую они слагались, при всей своей простоте, поражала красотою. Это звучали лонтры, музыкальные инструменты, которыми в Трое всегда сопровождали любое торжественное событие. Лонтра внешне походила на флейту, только была гораздо длиннее и толще, и вместо дырочек в ней проделывались узкие отверстия-щели, расположенные возле широкого конца. Ее делали из особых пород дерева и вставляли внутрь трубку, свернутую из тончайшей пластины серебра[45]. Голос лонтры оглашал огромное пространство, с ее помощью можно было подавать сигналы армии во время сражения, но инструмент считался священным и использовать его для битвы запрещалось, поэтому в армии пользовались обычным сигнальным рогом.

Впервые за двенадцать лет Скейские ворота распахнулись не для того, чтобы пропустить отряды воинов. Они раскрылись во всю ширину, но какое-то время в них не было видно никого, кроме городской стражи. И вот появились десятка два юношей, облаченных в длинные пурпурные хитоны. Это младшие жрецы храма Аполлона шли торжественным шагом, неся огромные гирлянды цветов. Вторя голосам лонтр, они пели утренний гимн богу Аполлону и славили свет солнца и наступление утра. За ними показались музыканты с лонтрами, затем флейтисты и девушки с кифарами. Но кифары и флейты пока молчали, их время не настало.

В величавую музыку лонтр вторглись гулкие удары тимпанов. Их несли мальчики, одетые в светлые туники и яркие плащи, в венках из веточек туи, дерева любви. Вслед за ними показалась процессия жрецов. Старшие жрецы Трои, подобно египетским служителям богов, носили только белую одежду, но у них она была украшена золотой или серебряной каймой, а на груди всегда вышивались символы божества, которому посвящал себя жрец.

Впереди шли жрецы Аполлона в лавровых венках, вышитые ветви лавра украшали их одеяния. Они вели белых овец, которых предстояло первыми принести в жертву. Завершить праздник, впервые за много-много лет, должна была величавая гекатомба[46], совершаемая в честь окончания войны и заключения мира. Но предназначенных для нее быков пока держали в загонах на склонах холма.

Следом за жрецами Аполлона выступали жрецы храма Зевса (только раз в году они бывали вторыми в праздничном шествии, когда повелитель богов уступал на один день славу и почести своему лучезарному сыну). Потом двигалась процессия храма Афины Паллады, неся перед собою золотую фигурку богини – знаменитый Троянский палладий[47], за ними шли жрицы храма Артемиды-девы и жрецы Посейдона. Служители храма Диониса по обычаю несли для жертвоприношения кувшины с вином и корзины плодов. Шествие жрецов замыкали служители таинственной Астарты – высокий седовласый Лаокоон и двое его сыновей. Только они были не в белых, а в темно-синих одеждах, украшенных вышитыми серебром змеями. В их руках были посохи, каждый из которых завершался резной змеиной головой. Лаокоон, в отличие от своего отца, мрачного Адамахта, не носил привешенного к концу бороды змеиного черепа, да и нрава был не столь угрюмого, а потому не внушал троянцам трепета и тайной неприязни. Следом за жрецами шли юноши и девушки с лавровыми ветвями в руках.

Процессия выливалась из Скейских ворот и, огибая восточный угол стены, медленно поднималась по когда-то людной, ныне же пустынной дороге к холму Аполлона, к храму, построенному, по преданию, основателем города Критским героем Илом, откуда и происходило второе название великой Трои – Илион. Здесь должно было состояться первое жертвоприношение и прославление бога-покровителя города. Оно всегда происходило на восходе солнца, но последние двенадцать лет совершалось в стенах Трои, в самом же храме одиноко и бесстрашно служил только старый Хрис, который теперь готовился встретить шествие и возглавить службу.

Пока жрецы, музыканты и лавроносцы открывали праздник, огромная городская площадь заполнялась людьми. Здесь были теперь все жители Трои: самые юные и самые старые, семьи с детьми – большими, маленькими, грудными. Богатые и бедные, ремесленники и воины, торговцы, не забывшие взять с собою понемногу товара, чтобы предлагать его во время праздника, рабы, либо сопровождавшие своих хозяев, либо отпущенные по случаю торжества и вольные в этот день делать, что им вздумается, гетеры из верхнего города, виноделы, охотники и пастухи, заранее пришедшие в город из далеких сел – весть о том, что наступил мир, ворота откроются и праздник пройдет за пределами Трои, облетела, кажется, уже всю Троаду.