Троя

Глаза раненого закрылись. Судорога прошла по телу, он снова, на этот раз яснее, застонал. Ахилл видел, что это еще не агония – во всяком случае, она может продлиться еще очень долго.

Пелид огляделся. И с удивлением понял, что в ослеплении промчался мимо трех ахейских лагерей, каким-то образом свернул к горному склону и, когда колесо соскочило с оси, оказался немного в стороне от лагеря мирмидонцев, неподалеку от леса, взбиравшегося вверх по некрутому скосу. Справа, всего в ста шагах, начиналась священная апельсиновая роща, та самая, в которой они еще недавно так любили отдыхать вместе с Патроклом.

Новое яркое воспоминание об убитом друге пробудило в душе резкую боль, но не злобу. Ахилл снова взглянул на распластанное в пыли тело Гектора. И ощутил как что-то острое, будто горячая игла, кольнуло его прямо в сердце.

«Если я не могу его добить, – подумал герой, – то нужно хотя бы перенести его в тень, спрятать от этих жгучих солнечных лучей. Тогда он будет умирать не так мучительно...»

Он вновь достал меч, на этот раз для того, чтобы обрезать ремень, которым ноги раненого были привязаны к колеснице. Едва он успел это сделать, едва выпрямился, собираясь вложить клинок в ножны, как вдруг за спиной у него раздался пронзительный, невероятный в полной тишине крик:

– Не надо!!!

Он вздрогнул и стремительно обернулся.

По равнине, прямо к нему, бежала женщина. Само ее появление, словно бы ниоткуда, так ошеломило Пелида, что он подумал: не видение ли возникло перед его глазами, после стольких потрясений... Но нет, женщина была на самом деле. Тонкая и грациозная, в изорванном до лохмотьев нежно-зеленом платье, в облаке медно-рыжих, до колен, волос, босая, с окровавленными ногами – она бежала, шатаясь, хрипя, оступаясь, беспомощно протянув к нему руки.

– Не надо! – вновь простонала она.

– Что «не надо»? – воскликнул растерянно Ахилл.

– Не убивай!

И она упала перед ним на колени, подняв вверх залитое потом и слезами, выпачканное пылью лицо, невыразимо прекрасное даже сейчас, несмотря на грязь, бледность, искусанные и опухшие губы.

– Откуда ты взялась?! Кто ты такая? – выдохнул Пелид, поднимая выше свой меч, чтобы женщина не ухватилась за него и не изрезала себе руки.

– Я – жена Гектора, – хрипло произнесла она. – Я бежала за твоей колесницей, по следу крови...

«Сколько же времени я возился с колесом, что она успела? – подумал герой, уже совершенно растерявшись. – И как она смогла пробежать столько? Я сам бы падал от усталости... И как ей удалось миновать три ахейских лагеря? Или им сейчас ни до чего нет дела – празднуют… или приняли ее за лесную нимфу и не решились остановить?»

– Я знала, что он жив, – продолжала женщина, хватаясь за руку героя, державшую меч. – Прошу тебя, Ахилл, заклинаю тебя жизнью твоих отца и матери, не убивай его!

– Мой отец уже умер, – глухо сказал герой. – А моя мать, если верить в историю моего рождения, бессмертна... И я не собирался его убивать. Он и так умирает. Я взял меч, чтобы обрезать ремень. Клянусь, когда я привязал Гектора к колеснице, я был уверен, что он мертв!

Эти слова оправдания вырвались невольно, и прозвучавшее в голосе Ахилла смятение и смущение внушили женщине надежду.

– Да, да, я знаю, ты не стал бы мучить раненого! – воскликнула она.

И... я вижу, его можно еще спасти! Именами всех богов, богоравный Ахилл! Дай мне одну из твоих лошадей и позволь попробовать довезти Гектора до Трои...

Ахилл рассмеялся коротко и резко, и тут же передернулся, будто от внезапной боли.

– Даже будь я и вправду сумасшедшим, за которого ты приняла меня, троянка, я бы вряд ли это сделал. Но допустим, я исполнил бы твою просьбу. Во-первых, его нельзя везти на лошади, да и в колеснице тоже, он умрет почти сразу. Если ты думаешь, что его можно спасти, то должна дать ему возможность лежать неподвижно. И второе: ты каким-то образом пробежала вслед за мной через три наших стана. Обратно ты не пройдешь и одна, а уж тем более, с ним вместе.

Молодая женщина еще крепче сжала его руку.

– Ну так помоги мне! Помоги... Я знаю, что раз ты не добил моего мужа, то в твоем сердце уже нет ненависти... Ты не такой, как другие! Вся Троя была в изумлении от твоего великодушия, когда вчера ты отпустил Деифоба и других троянских пленников! Помоги мне спасти моего Гектора, и я клянусь тебе: он никогда, никогда больше не будет убивать ахейцев!

– Как можешь ты клясться от имени мужчины, безумная?! – возвысил голос базилевс. – Кто дал тебе право?..

– Я знаю моего Гектора! – вскричала она, поперхнувшись пылью и слезами, закашлялась, но продолжала: – Ты видишь – он на грани смерти. Возможно, он уже не будет здоров, и его прежняя сила исчезнет. Но если и нет, разве после такого твоего великодушия, обязанный тебе жизнью брата и своей жизнью, – разве после всего этого Гектор сможет поднять против тебя меч?

Ахилл покачал головой, все с большим изумлением глядя на это хрупкое и слабое существо, в котором все яснее проявлялась совершенно немыслимая сила.

– Как тебя зовут? – спросил он, наконец.

– Андромаха.