Троянская лошадка

Я встал и пересел ближе к рампе. Ирэн ударила меня в самое больное место. Она считает, что ей позволительно издеваться надо мной!.. После такой чувствительной оплеухи сидеть на месте было невыносимо. Я снова вскочил, быстро подошел к Марго, взял ее за плечи, приподнял и крепко поцеловал в губы.

– Извини, – сказал я ей.

– Ты просто прелесть! – ахнула Марго и всплеснула руками.

Все! Отныне Ирэн для меня не существует. И у нее нет власти надо мной. Я свободный человек. Я знаю себе цену. Мне раз свистнуть – и выстроится очередь самых красивых девушек Побережья. А Ирэн – это мой комплекс, химера, это мое глубокое заблуждение. Она никогда меня не любила, лишь разыгрывала передо мной скверный спектакль, вздыхала и закатывала глазки. Головой я дошел до этого лишь сейчас, но сердце мое давно чувствовало фальшь и потому оставалось холодным, на какие бы ухищрения Ирэн ни шла.

Я хотел выйти в тамбур, чтобы немного прийти в себя, но в отсеке появился ведущий с командой помощников.

– Уважаемые спасатели! – объявил ведущий. – Самолет приближается к конечной цели. Сейчас мои помощники помогут вам правильно надеть парашюты и походные рюкзаки, в которых вы найдете все необходимое.

Я взглянул на часы. Три часа ночи! Значит, мы в небе уже шесть часов. Где мы сейчас? Какая местность прячется под покровом ночи? Хорошо бы выйти в туалет и заглянуть под зеркало – может, там лежит очередная записка с разведданными от Морфичева?

Оператор включил освещение и принялся за работу. Помощники стали нахлобучивать парашютные ранцы на плечи спасателей. На нестандартной фигуре кардиолога лямки не сходились, и вокруг женщины суетились два помощника сразу, заставляя ее то втянуть живот, то расправить плечи. Марго придирчиво рассматривала парашют, который ей преподнесли, нашла на нем жирное пятнышко и, состроив брезгливую мордашку, потребовала, чтобы парашют заменили. Когда ее просьбу выполнили, она стала надевать на себя систему так, словно примеряла новый, вызывающе-экспансивный костюм. В черном иллюминаторе частично отражалась ее фигура, и Марго, любуясь собой, то поворачивалась боком, то приседала, то наклонялась. Я пристроил парашют на себе без посторонней помощи. Акулов тоже игнорировал опеку помощников; сначала он экипировал Ирэн, а потом уже разобрался со своим парашютом.

Затем началась выдача походных рюкзаков. Они были пронумерованы, на каждом из них болталась именная бирка. Прежде чем закинуть лямки рюкзака на плечи, я, не сдержав любопытства, раскрыл «молнию» и заглянул внутрь. Аптечка. Примус. Пластиковая бутылка с бензином… Я не заметил, как рядом со мной оказалась Марго.

– О! – произнесла она. – Тебе еще и веревку дали! А мне почему-то нет…

– Это потому, – ответил я, закрывая рюкзак, – что меня сбросят на горы, а тебя – в тайгу.

Это было первое, что пришло мне на ум, но, тем не менее, другого объяснения найти было трудно. Так я узнал, что рюкзаки укомплектованы по-разному, для каждого спасателя индивидуально, и потому снабжены именными бирками. Я не стал ломать голову, разгадывая хитроумный замысел продюсера и тонкости его Игры. Нас предупреждали: мы должны быть готовы к самым неожиданным, самым невероятным поворотам событий, и мне, как альпинисту, видимо, выпало счастье совершить прыжок на вершину какой-нибудь камчатской или чукотской горы.

Один из помощников, прижимая к уху радиостанцию, стал поторапливать. Ведущий и оператор встали по обе стороны люка, через который нас в самое ближайшее время вышвырнут наружу. Кардиолог, обвешанная ранцем и рюкзаком, словно колхозница, возвращающаяся с рынка, безостановочно крестилась и что-то шептала. Акулов, подражая бойцу спецназа, прыгал в полном снаряжении, определяя на слух, все ли хорошо закреплено. Ирэн, как тень, была где-то рядом с ним, но я старался не смотреть на нее. Марго пялилась на дисплей мобильного телефона, тыкала пальчиком по клавишам.

– Не ловит, – сказала она мне, пряча телефон в кожаный футляр, висящий у нее на шее. – Хотела ребятам в Австралию позвонить, там сейчас утро…

Я встал на сиденье коленом и прильнул к иллюминатору. Полный мрак. Ничего не видно, кроме крыла и проблескового маячка… Приставил ладони к вискам, чтобы плафоны отсека не отражались в стекле. На какое-то мгновение я увидел под крылом, в плотном матовом облаке, слабый всполох.

– Ребятки! Давайте! Не выливать же!

Я обернулся. Кардиолог протягивала мне и Марго стаканчики с водкой. Марго воинственно пискнула, вскинула вверх кулак и залпом выпила. На потолке вспыхнула и часто замигала красная лампочка. Я почувствовал, как самолет начал сбавлять скорость и проседать. Помощники засуетились и стали расставлять спасателей в том порядке, в каком они должны будут прыгать. Первой у люка поставили Ирэн. Щелк – и карабин вытяжного фала пристегнут к тросу.

– Вацура!! Мать вашу!! – донесся до меня крик ведущего. Оказывается, я должен прыгать вторым, после Ирэн.

– Удачи! – звонко крикнула мне в ухо Марго и, едва я проглотил водку, прижалась своим ртом к моим горьким губам.