Троянская одиссея

Клаус и Хильда торжественно заверили, что будут строго следовать его инструкциям. Они уже влезли в это дело по уши и прошли точку возврата. Питт решил, что может на них положиться: ученые в точности выполнят любое его указание. У них нет выбора.

Все вчетвером они прошли вдоль улицы до ступеней главного входа в здание управления комплексом. Мимо, осветив их фарами, проехал какой-то грузовик, но водитель не обратил на прохожих никакого внимания. У самого входа в здание стояли и курили две женщины: одна в бледно-лиловом, другая в белом комбинезоне. На этот раз первым шел вежливо улыбающийся Джордино. Через большие стеклянные двери они вошли в фойе, где прогуливались и беседовали между собой несколько женщин и всего один мужчина. Питт со спутниками спокойно шел вперед, и почти никто из присутствующих не посмотрел в их сторону, да и те, кто посмотрел, сделали это без всякой подозрительности.

Совершенно непринужденно, как если бы ему приходилось входить в это здание каждый день по несколько раз, Джордино быстро провел свою группу к лифтам и жестом пригласил в пустую кабину, стоявшую с открытыми дверцами. Не успели они, однако, войти и нажать кнопку выхода на крышу, как в этот же лифт вошла привлекательная блондинка в бледно-лиловом. Она прислонилась к стенке рядом с Джордино и нажала кнопку восьмого этажа.

Она обернулась и изучающе поглядела на Ловенхардтов, а затем сделала многозначительную паузу. Во взгляде ее появилось подозрение.

– Куда вы ведете этих людей? – требовательно спросила она по-английски.

Джордино колебался, не в силах выбрать верную линию поведения. Питт, не испугавшись, шагнул к Джордино и произнес на ломаном испанском:

– Perdonenos para ingles no parlante[25]?

Глаза женщины внезапно сердито блеснули.

– Я не обращалась к тебе! – гневно отрезала она. – Я разговаривала с госпожой.

Оказавшись в центре перепалки, Джордино растерялся. Говорить он боялся: голос наверняка выдал бы, что он не женщина. Но выхода не было. Когда он наконец заговорил, его писклявый голос прозвучал в замкнутом пространстве лифта странно и неестественно:

– Я говорить немного ingles.

Ответом ему стал внимательный, пронизывающий взгляд. Она тщательно изучила лицо псевдоженщины, и ее глаза расширились при виде полусуточной щетины на скулах. Она подняла руку и провела пальцами по его щеке.

– Ты мужчина! – пораженно выпалила она. Развернувшись на каблуках, она потянулась к кнопкам, чтобы остановить лифт на следующем этаже, но Питт ударил ее по руке и не позволил этого сделать.

Представительница «Одиссея» неверяще перевела взгляд на Питта.

– Как ты смеешь?

Он неприятно улыбнулся.

– Ты произвела на меня столь сильное впечатление, что я решил выкрасть тебя и увезти в лучший мир.

– Ты сошел с ума!

– Точно. – Лифт остановился на восьмом этаже, но Питт нажал на кнопку закрывания дверей, и лифт продолжил свой путь наверх, к последней остановке на крыше, выше десятого этажа.

– Что здесь происходит? – Она впервые пригляделась повнимательнее к Ловенхардтам, которых, казалось, забавлял весь этот обмен репликами. Ее лицо помрачнело. – Я знаю этих людей. На ночь их должны запирать в тюремном корпусе. Куда вы их ведете?

– До ближайшего туалета, – бесстрастно пояснил Питт.

Женщина явно не знала, что предпринять: то ли закричать, то ли попытаться остановить лифт. В конце концов она поддалась женскому инстинкту и открыла рот, собираясь кричать. Питт без колебаний ударил ее правым кулаком в челюсть. Она плюхнулась на пол, как мешок подмокшей муки. Джордино успел подхватить ее под мышки, не дав упасть. Он аккуратно засунул ее бесчувственное тело в угол, где его не должно было быть видно при открывании дверей.

– Почему вы попросту не заткнули ей рот? – спросила Хильда. Ее шокировало, что Питт хладнокровно и жестоко ударил женщину.

– Потому что она укусила бы меня за руку, а я сегодня в недостаточно рыцарственном настроении, чтобы позволить так обращаться с собой.

Мучительно, бесконечно медленно лифт преодолел последние несколько футов подъема и добрался наконец до верхней площадки здания, откуда можно было выйти на крышу. Кабина мягко остановилась и открылись двери. Питт и его спутники вышли. И попали прямо в руки четырех охранников в форме, стоявших вне поля зрения за большой установкой кондиционирования воздуха.

* * *

В вашингтонской квартире Сэндекера в уотергейтском пентхаусе царила атмосфера спокойной – в большей или меньшей степени – тревоги. Адмирал расхаживал из конца в конец комнаты в облаке голубоватого дыма от одной из своих знаменитых громадных сигар, изготовленных по особому заказу. Другой мужчина мог бы вести себя в присутствии дам как джентльмен и не окуривать гостей табачным дымом, но только не адмирал. Либо дамы принимали его вредную привычку, либо адмирал не принимал их у себя. Несмотря на этот недостаток, одинокие дамы переступали его порог с поразительной частотой.