Троянская война (СИ)

Пока Ахилл приводил себя в порядок и отдыхал, командование на захваченном острове принял на себя Филоктет. Его высокая и худая фигура появлялась то в гавани, где греки осматривали захваченные корабли, то на улицах поселка, где он располагал на постой своих воинов, то на берегу, где он проверял посты. Действовал он грамотно, но была в его поступках какая-то лишняя суетливость, словно он стремился показать кому-то свою нужность.

Пелид с кубком разбавленного вина в руках лениво наблюдал за действиями своего компаньона и думал о герое, доставшемся при жеребьевке ему в напарники. Наверное, нет в Греции человека, который не слышал бы о Филоктете, только тот явно предпочел бы жить в безвестности. Еще бы, слава пусть и невольного, но убийцы Геракла не то, чем хочется гордиться. Что с того, что величайший из рожденных был неизлечим, что с того, что Геракл сам просил поднести факел к его ложу? Это забылось. А вот то, что именно молодой Филоктет оказал эту услугу герою, никто не забыл.

"Смотрите, это тот, кто заживо сжег Геракла", — шептались простолюдины у него за спиной, куда бы ни пришел Филоктет. Цари и воины уважали его за мастерство в стрельбе из лука и воинский опыт, но никто не стремился не то что бы подружиться, а даже сблизиться с ним. Так и жил Филоктет, окруженный незримой стеной отчуждения. Впрочем, сказать, что это была тяжелая судьба, нельзя. Сумел он стать правителем родного городка Мелибея, стоящего на полуострове Магнесия, имел достаток и редкостное здоровье.

Когда Агамемнон объявил о походе, Филоктет собрал отряд молодых воинов среди окрестных народов: мефонцев, тавмакийцев, мелибейцев и олизонийцев. Семь кораблей привел он в армию царя царей и теперь вместе с Ахиллом шел на острие атаки.

Пусть и немного было у старика воинов, но он был полезен ахейцам. Первая причина заключалась в его немалом опыте, а вторая причина практически всегда висела за спиной Филоктета в богато украшенном футляре. Даже последний помощник повара в обозе знал, что там, укрытый слоями кожи и медных полос, спит смертоносный Лук-убийца. Оружие самого Геракла, в котором заключена частица божественной мощи. О нем байки складывали еще при прежнем владельце, а теперь это уже настоящая легенда. Вместе с луком хранился и черный колчан со стрелами. "С теми самыми", — с придыханием говорили люди, и собеседники понимающе кивали. Ведь никому из греков не надо было рассказывать про лернейскую Гидру, в яде которой и были смочены острия стрел. Никто из ныне живущих не видел их в деле, но об их смертоносной мощи ходили рассказы, в правдивости которых никто не спешил удостовериться.

Впрочем, какой бы ни был хороший лук, только вот еще и стрелок должен ему соответствовать. Может, в руках Филоктета он окажется бесполезной игрушкой? Нет, Филоктет не зря сопровождал Геракла в походах. Сейчас он по праву считается лучшим из стрелков Эллады, превосходя в этом искусстве даже Одиссея. А уж прочим героям соревноваться в стрельбе с Филоктетом значит людей смешить. Впрочем, ни Аякс, ни Диомед, ни прочие вожди ахейцев себя и не считают лучниками. Молоды они и горячи. Больше надеются на свою силу и ловкость. Им бы в руку копье или меч — и вперед в бесшабашную схватку грудью в грудь. А вот лук не любит горячего нрава. Хороший стрелок должен быть хладнокровен и расчетлив. К тому же герои молоды и спешат жить и совершать подвиги, а лук — это оружие, требующий долгих лет обучения. Так что мало в ахейском войске стрелков, а уж мастеров и вовсе по пальцам пересчитать можно. Оттого и почет Филоктету.

Зачем ему был нужен этот поход? Хотел ли он денег? Нет, жгла его надежда, что сумеет он совершить такие подвиги, чтобы в памяти потомков остаться воином, а не могильщиком. Его прибытию были рады, сам ванакт слушал его советы, но все же так и не стал он своим среди вождей этого похода, подобно Аяксу или Диомеду. И не только прошлое было тому виной. Глядя на этих мальчишек, чувствовал себя Филоктет человеком из другого времени. Слушая их разговоры, оруженосец Геракла ощущал, что безвозвратно ушла эпоха, к которой он принадлежал. Тогда великие герои истребляли чудовищ, очищая земной мир для людей, в одиночку шли против армий и захватывали грозные твердыни. Теперь же герои нового времени собираются в стаю, чтобы сообща разграбить чужой город.

"Геракл, Персей, Ясон, Беллерофонт… каждый из них был горой, возвышавшейся над людьми. Каждый из них был единственным и неповторимым, — думал Филоктет, разглядывая на пирах соратников Агамемнона, — а эти лишь лицами и отличаются. Кичливые, гордые сверх всякой меры, думают лишь о собственной славе и богатстве… Измельчала порода…"