Троянская война (СИ)

Вскоре по воле Зевса слетел Аполлон к Гектору. Полководец лежал у ручья, опершись спиной на низкорослое деревце. Несколько троянских лекарей хлопотали вокруг него, но судя по крови, которая периодически шла горлом, без успеха. Занятые своим делом, они не обратили внимания на юношу, подошедшего к ними. Подумаешь, еще один воин. Может, принес весть, а может, пришел справиться о состоянии полководца. Лишь когда юноша бесцеремонно отодвинул лекарей и присел рядом с Гектором, положив руку на грудь герою, они возмутились. Однако неизвестный лишь отмахнулся от них, как от назойливых мух. Почему-то никто из видевших это не смог двинулся, чтобы образумить дерзкого пришельца.

— Что это ты вдалеке от битвы лежишь? Или стряслась какая беда? — спросил юноша, а спустя мгновение улыбнулся и произнес, обращаясь к царевичу:

— Ну вот, ребра срослись, легкие в превосходном состоянии. Так что хватит валяться, Гектор. Вставай, без тебя троянцы разучились воевать!

Осторожно, ожидая приступа боли, Гектор попытался привстать, и это, к его удивлению, удалось без проблем. Осознав, что он полностью исцелен, Гектор вскочил на ноги и сразу же скомандовал вознице:

— Мой доспех и колесницу!

Лишь после этого обратил свое внимание на спасителя, но того уже не было. Поняв, кто к нему сходил, подставил он лицо к солнечным лучам и прошептал слова благодарности.

В это же время вестница богов подошла к Посейдону и, склонившись в почтительном поклоне, произнесла:

— Великий Зевс повелевает тебе оставить битву и вернуться на Олимп или сойти в море. Если же ты откажешься, то он сам спустится на землю, чтобы вступить с тобой в бой.

Возмутился владыка вод. Загремел его голос, плохо скрывающий раздражение:

— Пусть он и могуч, — но что-то слишком брат стал надменным. Силой меня удержать угрожает? Или забыл он, что когда мы делили мир, было решено, что земля и Олимп остаются общими? Так что не надо меня пугать!

— Этот твой ответ, который я должна передать Зевсу? Или изменишь его? — поинтересовалась Ирида.

— Печально мне, что брат оскорбляет меня, равного ему, надменным словом, но на этот раз, как ни сержусь, я ему уступлю. Хотя и не забуду этой обиды. Если же он вопреки мне, Афине, Гере, Гермесу и Гефесту намерен пощадить Трою, то будет между нами неисцелимая вражда, пусть знает!

Все еще ворча и гневаясь, развернулся бог и погрузился в морские волны.

И снова изменился ход боя! Оставленные Посейдоном греки сразу же сникли и больше думали о защите, а троянцы, увидев возвращающегося Гектора, воспрянули духом и перешли в атаку. Мгновение — и вот уже бегут ахейцы в свой лагерь, а троянцы мчатся за ними, выкрикивая оскорбления и убивая в спину. По обычаю троянцы останавливались, чтобы снять доспехи убитых, но даже такое промедление могло спасти греков. Поэтому, срывая голос, кричал Гектор:

— Вперед! На корабли! Потом возьмете трофеи, а сейчас все в бой! — и для большей убедительности своих слов добавил:

— Если кого увижу вдали от кораблей, сам заколю!

Не вставая с колесниц, ворвались троянские герои в лагерь и достигли кораблей. Развернулась тут ранее невиданная битва. Длинными пиками, предназначенными для морских сражений, отбивались с бортов кораблей ахейцы, а троянцы прямо с колесниц нападали, работая своими копьями. Горящий восторгом от встречи с Аполлоном и переполненный силой Гектор убивал одного за другим ахейцев, и никто не мог его остановить. Как орел, налетевший на стаю гусей, рвал он врагов. В ахейском лагере в этот день был лучшим Аякс, который орудовал окованной медными кольцами пикой длинной в двадцать два локтя Т. е. вдвое более длинной, чем обычная пика колесничного бойца. Перепрыгивал он с корабля на корабль и сверху бил своим страшным оружием. Двенадцать человек отправил он к Аиду, но в одиночку не мог и он сдержать натиск троянцев.

Со слезами на глазах наблюдал Патрокл за разгромом товарищей и, когда Гектор прорвался к кораблям, не выдержал:

— Ахилл, наши храбрейшие воины, убитые или раненные, лежат в пыли у кораблей. Гектор торжествует, и скажи, какой толк в нашей силе и храбрости, если мы стоим, как праздные зрители, наблюдая за истреблением земляков.

Однако Ахилл, стоявший рядом и жадно смотревший за истреблением микенской дружины, не отреагировал.

— У тебя жестокое сердце, — продолжил Патрокл, видя, что друг не собирается помогать ахейцам. — Если сам не можешь простить Агамемнона, то позволь мне взять твои доспехи и вместе с добровольцами из мирмидонского войска вмешаться в битву. Может быть, видя нас, решат троянцы, что это ты атакуешь, и прекратят бой? Ведь ахейцам нужна передышка, чтобы отдохнут хоть немного. Посмотри, когда разобьют Аякса, то дойдет Гектор и до наших судов, хоть и стоят они в стороне. Или пророчество твоей матери не позволяет тебе вступить в бой?

Так уговаривал друга Патрокл, не подозревая, что выпрашивает для себя погибель.